Лотар негодующе заявил:

– Я велю выпороть этих наглецов!

– Не обращайте на них внимания, ваша милость. Это послушники, я их сам примерно накажу. А ваш хлев сильно пострадал?

– Вся скотина передохла!

– Какое злодейство, – вздохнул Дисмас и снова осенил себя крестным знамением. – Я помолюсь святому Губерту о вашем успехе в поимке мерзавки.

– Кому?

– Святому Губерту, ваша милость, покровителю охотников.

– Она еще и церковные двери осалила!

– Господи, спаси и сохрани! – сказал Дисмас, крестясь в третий раз. – И вы полагаете, эта демоница где-то поблизости?

– Мы хотели отправить ее на костер, но она сбежала… Отвечай, монах, встречалась ли вам женщина?

– Нет. Опишите ее, ваша милость, дабы мы потуже перепоясали чресла и были начеку, буде злодейка нам повстречается.

– Хороша собой…

– Я не прочь, чтобы она и мне кое-что осалила! – объявил Нуткер, радостно потирая пах.

– Ради всего святого, помолчи, брат! – одернул его Дисмас. – Хвала Всевышнему, ваша милость, никаких женщин мы не встречали.

– Зовут Магдой. Волосы рыжие, целая копна. Кудрявая, вот как у этого… – Лотар показал на Дюрера.

– Рыжие? – Дисмас перекрестился в четвертый раз. – Вот она, дьявольская отметина.

– Ну и наконец, если она вам попадется, доставьте ее мне в Шрамберг. Я вас щедро награжу.

– Если она мне и попадется, то уж точно на конец! – выкрикнул Нуткер, и они с Унксом снова загоготали.

Это переполнило чашу терпения графа Лотара, который, как большинство знати, привык к подобострастию со стороны низших сословий.

– Прикуси язык, чернец! Иначе я тебе его вырву!

– А ты попробуй! – Нуткер высунул язык и похабно задвигал им туда-сюда.

– Брат! – сквозь зубы простонал Дисмас. – Оказывай должное уважение его милости…

– Взять его! – приказал Лотар своим спутникам.

Нуткер и Ункс навели на всадников аркебузы с шипящими фитилями. Всадники застыли в седлах.

Граф в бешенстве развернул коня и галопом поскакал к лесу. Остальные последовали за ним.

– Болваны, – сказал Дисмас Нуткеру и Унксу.

– Мы не любители лизать жопы Габсбургам! Это по твоей части.

Кунрат выступил из-за скалы, подошел к Нуткеру и тыльной стороной руки наотмашь хлестнул ему по роже.

Дисмас и Дюрер сидели у костра. Сон не шел. Дисмас глядел, как мерцающие искорки взмывают в ночное небо, к звездам, и танцуют над вершинами Альп, залитыми лунным светом.

На рассвете Дисмаса разбудили голоса.

Холод пробирал до костей. Костер прогорел, одеяло заиндевело. Чего это Нуткер разорался? Дисмас осторожно выглянул из-под одеяла, пытаясь определить источник шума. Нуткер силился вытащить что-то из потайного отсека повозки. Что это? Нога?! Да, нога. Отчаянно брыкающаяся голая нога. Женская.

– Ункс! Глянь, чего я поймал! – завопил Нуткер. – Живая! О-го-го какая здоровенная! Да помоги же мне, сволочь!

Ункс подключился к странной возне и ухватил вторую ногу. Оба ландскнехта тянули изо всех сил. Ноги отчаянно лягались.

Полузамерзшими мозгами Дисмас пытался уяснить смысл происходящего. Обледенелые извилины понемногу восстанавливали события прошедшей ночи.

– Ну, дружно! Раз, два, три!

Ландскнехты уперлись сапогами в колеса повозки и дернули. Сопротивляющийся трофей выскользнул из потайного отсека, глухо стукнул о землю и задергался, будто лосось на крючке.

– Спокойно, спокойно! – приговаривал Кунрат, удерживая добычу, которая теперь отбивалась кулаками. – О как! Живая! Черт, она меня укусила! – Он резко пихнул коленом. – Да успокойся ты, не то поколочу!

На земле, тяжело дыша и сжимая кулаки, лежала девушка.

Дисмас подошел, оттолкнул от нее ландскнехтов.

Женщина. Молодая, миловидная, с копной рыжих кудрей. Вот черт! Она испуганно, но вызывающе глядела на захватчиков.

– Тебя зовут Магда? – спросил Дисмас.

Она не ответила.

– Она самая и есть, – заявил Кунрат, сплюнул и обнажил меч.

Дисмас удержал его руку:

– Я все улажу. Нуткер, Ункс, займитесь костром. Грузите повозку. И пошевеливайтесь! Вот молодцы…

Дисмас смотрел на девушку. Даже чумазая, она и впрямь была хороша собой. Кудри как у Дюрера, только перемазанные сосновой смолой. Смотрит затравленно, измученно. Отчаянно.

– Что ты делала в повозке?

– Пряталась. А ты что подумал?

«Она еще и дерзит», – отметил про себя Дисмас.

Поразмыслив, он помог ей подняться.

– Значит, ты Магда?

– Да.

Кунрат отпрянул и снова выхватил клинок. Похоже, ландскнехт верил в ведьм.

– Уходи, – сказал ей Дисмас. – Ступай отсюда.

Она не двигалась.

– Ты ее отпускаешь? – изумился Кунрат.

– Иди, иди, – повторил Дисмас.

Она стояла неподвижно.

– А как же вознаграждение? – спросил Кунрат. – Нам обещали щедро заплатить!

– У нас впереди долгий путь. Наша задача не в том, чтобы ловить ведьм за вознаграждение.

– Ее нельзя отпускать, – возразил Кунрат.

– А она никуда и не торопится. – Дисмас снова посмотрел на девушку. – Ступай отсюда, кому говорят!

Она даже не шевельнулась.

– Если останешься, эти типы тебя убьют, – шепнул он ей.

Она вздрогнула, умоляюще глядя на него.

– Изголодалась, наверное? – спросил Дисмас.

Она кивнула.

– Позавтракаешь с нами. А потом вали отсюда.

Тем временем все ландскнехты обнажили мечи.

– С ведьмами связываться – последнее дело, – заявил Кунрат.

– Я все улажу, – повторил Дисмас. – Сначала ее надо накормить. А потом пусть садится на помело и улетает. – Он повернулся к девушке. – Дай слово, что, если тебя накормят, ты не станешь превращать этих троих в пауков или еще в каких гадов. – Он презрительно взглянул на ландскнехта. – Ну что, доволен?

Кунрат зашептался с Нуткером и Унксом. Дюрер раздувал вчерашние угли. Вскоре костер запылал.

– Садись, – сказал Дисмас девушке.

Он плеснул ей в кружку остатки шпетбургундера, за который в Дазенштайне с них стрясли грабительские полгульдена за кварту. Магда осушила кружку в три больших глотка. Дюрер дал ей плошку каши. Плошка почти мгновенно опустела.