Капитан молчал, наблюдая за Лукой. Лицо грека выражало изумление. Смешно сощурив глаза, человечек наклонил голову набок. Видно, внутри её сработало какое-то реле, лицо засияло радостными морщинами. Недоверчивости как не бывало. Протянув в приветствии руку. Лука шагнул навстречу капитану.

— Ей-богу, ты прав! Мэллори! Ну, конечно же, это Мэллори! — восторженно воскликнул грек и, вцепившись новозеландцу в руку, принялся трясти её. — Американец действительно правду говорит. Заросли вы щетиной… Да и выглядите старше своих лет.

— Я и чувствую себя старше, — угрюмо произнёс Мэллори.

Кивнув в сторону янки, прибавил:

— Это капрал Миллер, гражданин Соединённых Штатов.

— Тоже знаменитый альпинист? — обрадованно спросил Лука. — Тоже горный тигр, да?

— Он совершил такое восхождение на вершину южной скалы, какого свет не видывал, — признался капитан. Посмотрев на часы, в упор взглянул на маленького грека. — В горах нас ждут товарищи. Нам нужна помощь, Лука. Очень нужна, причём сию же минуту. Вы знаете, какая вам грозит опасность, если выяснится, что вы нам помогали?

— Опасность? — пренебрежительно махнул рукой грек. — Чтобы Луке и Панаису, лисам острова Наварон, могла угрожать какая-то опасность? Это невозможно! Мы ночные призраки. Накинув на плечи лямки вещмешка. Лука произнёс:

— Пошли. Отнесём еду вашим товарищам.

— Одну минуту! — положил ему на плечо свою руку Мэллори. — Это ещё не всё. Нам нужно тепло — печку и горючее, и ещё нам нужны…

— Тепло! Печку! — в изумлении воскликнул Лука. — Что там у вас за вояки? Сборище старых баб, что ли?

— И ещё нам нужны бинты и лекарства, — терпеливо объяснил капитан. — Один из наших друзей получил тяжёлое увечье. Точно не знаем, но опасаемся, что он умирает.

— Панаис! — скомандовал Лука. — Живо в селение! — Лука говорил по-гречески. Отдав нужные распоряжения, он заставил капитана описать место, где находится их убежище, и, убедившись, что Панаис всё понял, постоял в нерешительности, накручивая кончики усов. Наконец, поднял взгляд на Мэллори.

— Сами сумеете отыскать пещеру?

— А Бог его знает, — простодушно ответил новозеландец. — Вряд ли.

— Тогда я должен вас проводить. Видите ли, Панаису будет тяжело. Я велел ему захватить постель. Так что не знаю…

— Я с ним пойду, — предложил свои услуги капрал. Он тотчас вспомнил адский труд на каике, восхождение на утёс, вынужденный марш-бросок через горы. — Разминка мне не повредит.

Лука перевёл слова Миллера Панаису, глядевшему исподлобья, — видно, тот не понимал ни бельмеса по-английски. К удивлению капрала, его предложение вызвало бурю протеста со стороны мрачного грека.

— Что с этим голубком? — спросил Миллер капитана. — Видно, не очень-то рад моему обществу.

— Он заявляет, будто превосходно справится один, — перевёл слова Панаиса новозеландец. — Считает, что ты будешь задерживать его при подъёме. — Шутливо покачав головой, Мэллори прибавил:

— Как будто есть на свете сила, которая может помешать Дасти Миллеру во время восхождения!

— Вот именно! — воскликнул Лука. Ощетинившись, как ёжик, он набросился на своего товарища, тыча в воздух пальцем для пущей убедительности. Миллер с опаской посмотрел на капитана.

— Что это он ему втолковывает, шеф?

— Чистую правду, — торжественно заявил Мэллори. — Говорит, что тот, дескать, должен быть польщён оказанной ему честью идти рядом с мосье Миллером, всемирно известным американским скалолазом. — Мэллори с улыбкой добавил; — Панаис теперь в лепёшку разобьётся, доказывая, что житель острова Наварон не уступит никому в искусстве карабкаться по горам.

— О Господи! — простонал американец.

— Когда будете возвращаться, не забудь протянуть ему руку на особенно крутых участках.

К счастью для Мэллори, ответ американца унесло снежным зарядом.

* * *

Ветер, принёсший тот заряд, с каждой минутой усиливался.

Снежные хлопья хлестали в лицо, выбивали слёзы из-под часто моргающих век, проникали в малейшую прореху в одежде и таяли.

Промокнув до нитки, люди окоченели и чувствовали себя несчастными. Мокрый снег прилипал к горным ботинкам, тяжёлым, как гири, от их веса болели мышцы ног. То и дело спотыкаясь, ползли, как черепахи. Видимость ничтожная: люди не видели даже собственных ног. Мутно-белая пелена превращала путешественников в бесформенные пятна. Лука поднимался наискось по склону с олимпийским спокойствием, словно гуляя по дорожке своего сада.

Маленький грек оказался ловким и неутомимым, как горный козёл. Языком он работал столь же проворно, сколь и ногами.

Донельзя обрадованный возможностью заняться хоть каким-то делом, лишь бы навредить врагу, он болтал без умолку. Он рассказал Мэллори о трёх последних попытках союзников высадиться на остров и о том, какой жестокий урон был нанесён им. О том, что кто-то заранее оповестил немцев о предстоящей высадке с моря; как противник готовился к подходу отряда кораблей особого назначения и десантно-диверсионных групп. Как две группы воздушных десантников вследствие ошибки и серии непредвиденных и неблагоприятных обстоятельств были заброшены в расположение частей противника. Как они с Панаисом дважды едва не поплатились жизнью. В последний раз Панаис даже был схвачен, но ему удалось убить обоих часовых и уйти неопознанным.

Рассказал о дислокации немецких частей и застав на территории Наварона, о местонахождении контрольных пунктов на обеих дорогах острова. Наконец, сообщил капитану те скудные сведения о крепости, которыми располагал сам. Панаис же, по словам Луки, побывал в крепости дважды, оставшись в ней один раз на всю ночь, и с точностью до дюйма запомнил, что где находится: орудия, командные пункты, солдатские казармы, помещения для офицеров, склад боеприпасов, турбогенераторные, сторожевые посты.

Мэллори аж присвистнул. Узнал он гораздо больше, чем мог рассчитывать. Предстоит, правда, оторваться от преследователей, добраться до крепости, проникнуть в неё, — а Панаис знает, как это сделать, — и тогда… Наклонясь пониже, Мэллори бессознательно ускорил шаг.

— Ваш друг Панаис, должно быть, замечательная личность, — проговорил он задумчиво. — Расскажите мне о нём поподробнее, Лука.

— Что мне вам рассказать? — ответил грек, стряхнув снег с капюшона. — Что я знаю о Панаисе? Кто вообще что-то знает о нём? Что он удачлив, как бес; смел, как безумец, и что скорее лев ляжет мирно рядом с ягнёнком, скорее голодный волк пощадит стадо, чем Панаис станет дышать с немцами одним воздухом? Знаю одно. Слава Богу, что я не родился немцем. Панаис нападает исподтишка, под покровом ночи, и наносит противнику удар ножом в спину. — Лука перекрестился. — У него руки по локоть в крови.

Мэллори невольно поёжился. И всё же в личности этого темноволосого, угрюмого грека с бесстрастным лицом и глазами, скрытыми под капюшоном, было что-то таинственное.