— И почему? Ведь, вроде бы, теперь в тебя, так или иначе, верят больше половины населения этого мира.

— Делают вид, что верят. Это не одно и то же. А на самом деле, каких только тварей они своей верой не изобретают! — Бог уже не скрывал возмущения подобной несправедливостью, но Адрина его чувства мало интересовали.

— Ладно, это и раньше было. Все эти лешии, русалки и прочая нечисть, но они не становились безумными богами, просто существовали, пока в них верили, и тихо исчезали, когда смертные в очередной раз меняли свое мировоззрение. А вот если твои прихожане стали придумывать себе новых богов — это только твоя вина. Не справляешься с обязанностями.

Бог сердито покосился на насмешливо разглядывающего его охотника и с сарказмом протянул:

— Вы, охотники, считаете себя непогрешимыми, но на этот раз вам не выжить, как и всем нам!

— Вот как? Это уже интересно. И что же нам грозит, если не секрет.

— Один Высший безумный бог научился подчинять себе других спятивших от отсутствия веры и вдобавок он каким-то способом обрел власть над теми созданиями человеческой веры, которые богами не являются, и собирается стать единственным богом в этом мире!

— Банальная жажда власти. — Адрин поморщился от отвращения. -

Ничто не ново под луной. Но должен признать, что такой глупости от

Нилитена я не ожидал. Видимо, он совсем спятил, если забыл, что люди имеют свойство не только забывать своих богов, но и восставать против них, если те становятся чересчур кровожадны или беспомощны.

Ты-то чего запаниковал?

— Ты не понимаешь, охотник! Он не собирается править людьми! Он собирается создать свой собственный народ, а смертных уничтожить!

Тогда верить будут только в него!

— Так, а с этого места подробнее. — Адрин подался вперед, с трудом сдерживая пробудившуюся ярость. — И заодно расскажи, откуда ты так хорошо осведомлен о его планах?

Бог криво усмехнулся и насмешливо поинтересовался:

— Великий охотник, на чьих руках кровь стольких богов, не в состоянии решить такую простую задачку, я разочарован!

Адрин наотмашь хлестнул первозданным холодом по этой улыбке, и бог, скуля, упал на алтарь, прижимая руки к почерневшим мертвым губам. Травма была для него не смертельна и даже полностью излечима, но донельзя болезненная. Охотник смотрел на скорчившегося у его ног бога и не испытывал ничего, кроме отвращения. Вопросов больше не было. Оставалось только выбраться из подстроенной Нилитеном ловушки, и тогда можно будет использовать все свои возможности для срыва планов безумного бога, который на этот раз все-таки нашел способ уничтожить охотников. Адрин отчетливо ощущал, что вокруг храма собрались все безумные боги, которых только удалось вызвать этому ничтожеству, и сам он уже находился неподалеку. Ситуация становилась угрожающей. В доме бога-предателя охотник чувствовал себя слабым, и

Нилитен со своими подручными, толкущимися вокруг храма в количестве ста пятидесяти голов, если его не обманывали ощущения, вполне мог лишить его тела… А если потом не будет людей, новое тело он уже не получит. Остаться навсегда в нематериальном состоянии — неприятная перспектива. Адрин заставил себя сосредоточиться на решении стоящей перед ним задачи и не обращать внимания на вой за стенами и угрожающее бормотания бога над ухом. Привычное усилие уничтожило все эмоции, сознание стало кристально ясным, как морозное утро. Все возможные варианты развития событий, один за другим они анализировались и признавались неприемлемыми. Наконец остался единственный, не предполагающий стопроцентной вероятности смертельного исхода, и охотник бесстрастно констатировал, что лень всегда наказуема, а в его случае наказание явно не соответствует тяжести преступления. Хотя, действительно, ему стоило разобраться со своей способностью мгновенно перемещаться, в более спокойной обстановке… Адрин прикрыл глаза, восстанавливая в памяти малейшие детали единственного удачного опыта и многочисленных неудач. Ему предстояло найти причину последних за несколько оставшихся в его распоряжении минут. Охотник в бешеном темпе перебирал все известные ему факты, но не находил отличия между удачной попыткой и неудачными. Все вроде бы было воспроизведено до мельчайших деталей, однако результат не достигнут. Почему? Его сила, тонкой пленкой покрывающая пространство вокруг храма, едва заметно дрогнула, сигнализируя о приближении Нилитена. Адрин стиснул зубы — времени на эксперименты не осталось. Нужно было убираться отсюда немедленно.

Охотник выпустил первозданный холод, и он потянулся к своей частичке, заключенной в теле Яны. И в тот момент, когда Адрин почувствовал, как они соприкоснулись, он сосредоточился на одном единственном желании. Холодно, бесстрастно охотник всю свою силу направил на сформулированное в сознании требование: ему необходимо оказаться рядом с Яной. Он почувствовал, как его охватывает странное ощущение, его словно тянуло туда, где мерцал холодным сиянием первозданный холод загонщицы. А в следующее мгновение Адрин уже стоял возле кровати, где безмятежно спала Яна. Ответ оказался до безобразия прост — для удачного перемещения требовалось осознание крайней необходимости такого действия.

Яна проснулась внезапно, как от толчка. Она резко села на кровати, инстинктивно схватившись за меч. Ощущение надвигающейся опасности было острым, почти болезненным. Девушка приготовилась защищаться, когда в ее сознании зашелестел успокаивающий шепот Адрина. Яна расслабилась, откинувшись на подушку, и тревожно спросила:

— Что случилось? — она по-прежнему ощущала опасность и, судя по состоянию охотника, ее мнительность на этот раз была совершенно ни при чем. Адрин присел на край постели и устало улыбнулся:

— Ты быстро учишься. Действительно, кое-что случилось. Расскажу по порядку. Первое, не знаю, как ты к этому отнесешься, но ты беременна, срок около шести недель. — Яна тихо выдохнула сквозь зубы, не позволяя себе прервать охотника. Для вопросов еще придет время, пока нужно ознакомиться с ситуацией. — Дальше. Не знаю, как на ребенка повлияло твое превращение в загонщицу. Это предстоит выяснить по ходу дела. Еще. Если тебе придет в голову избавиться от него, могут возникнуть трудности: охотники чрезвычайно живучи, за всю историю их существования не зафиксировано ни одного удачного аборта. Потом все равно оказывалось, что женщина беременна, несмотря на количество выпитых зелий и вроде бы удачных хирургических вмешательств. — Адрин задумчиво потянул себя за упавшую на глаза прядь волос. — Мади считает, что дело в нечувствительности охотников к ядам, созданным людьми, и феноменальной способности еще неродившихся детей инсценировать свою смерть во время аборта, жертвуя частью своей физической оболочки, которая затем без особых трудностей может быть восстановлена. Кажется, сейчас люди называют это регенерацией. — Яна изумленно покачала головой, удивляясь познаниям охотника в современной медицинской терминологии, и спокойно заметила:

— Я не собираюсь избавляться от своего ребенка. — Девушка на мгновение замолчала и нерешительно добавила: — Только надеюсь, он не пойдет в своего отца…