Сара на мгновение задумалась, а потом произнесла:

– У людей есть множество причин хранить секреты. Мне, например, очень хотелось забыть об этой части моей жизни. Я уверена, что есть вещи, о которых тебе тоже не хочется говорить. – Заметив его скептический взгляд, она добавила: – Или будут. А вдруг одна из девочек фон Шиллер поцелует тебя? Неужели ты тут же побежишь ко мне докладывать об этом?

Райс улыбнулся ей и отвел взгляд.

Остаток дня прошел в мирной беседе, однако у Сары перед глазами постоянно стоял Даниель. Она пыталась забыть о том, как ее влечет к нему, и помнить только свою обиду, но из этого ничего не получалось.

Вечером караван остановился на берегу реки Платт, а на следующий день фургоны снова двинулись по нескончаемой прерии, которую пересекали уже несколько дней. Саре показалось, что деревьев становится все меньше, а долина реки сужается.

В среду Эли заявил, что мясо достаточно провялилось, и Сара помогла ему сложить его в мешки. Оно выглядело не слишком аппетитно, и Сара обрадовалась, когда узнала, что его заготовили впрок. Хвороста здесь было вдоволь, и они с Райсом пополнили «брюхо опоссума».

Утром в четверг Даниель рано разбудил путников. На небе не было видно звезд, и еще до рассвета стало ясно, что приближается дождь.

– Дорогу может размыть, – объяснил Саре Райс. – Тут самое опасное место. Поверхность такая ровная, что воде просто некуда стекать.

Она плохо понимала, чем этот участок дороги отличается от прочих, но она была убеждена, что Райс знает, что говорит.

Даниель вывел караван рано и подгонял изо всех сил, пока не стемнело. Хотя небо было пасмурным, в тучах иногда появлялись просветы.

Наконец Даниель дал сигнал остановиться и разбить лагерь.

Несмотря на протесты Эли, он натянул тент над фургоном с припасами, а потом пошел проверять скот и стражу.

Даниель знал, что причиной его плохого настроения является вовсе не приближающийся дождь. Он так злился на Сару, что не хотел ее видеть, однако оттого, что он избегал ее, ему становилось еще хуже.

Черт побери! Почему я чувствую себя виноватым в случившемся? – думал он. Да и какой прок от того, что я испытываю чувство вины?

Когда ужин был готов, начался дождь. Сара с Эли отнесли еду под навес и дождались Райса. Тут было уютно, однако, когда спустя несколько минут к ним присоединился Даниель в мокрой шляпе и плаще, всем стало не по себе.

Даниель избегал Сару так же, как на прошлой неделе Райс. Это облегчало ей жизнь. Она начинала верить, что ошиблась и приняла за любовь всего лишь воспоминания. Разве меня могло тянуть к такому бессердечному человеку? – убеждала себя она.

Если Эли и заметил царившее за ужином напряжение, то не подал виду. Он сидел спиной к ветру, едва прикрытый навесом.

– Ривер, – вдруг сказал он, – я слышал, что на Востоке тебя звали Даниелем.

Даниель удивленно уставился на него. Значит, старика все еще интересует их с Сарой общее прошлое, понял он и, приготовившись к новым вопросам, спокойно ответил:

– Это верно.

– У тебя был богатый папаша?

– А семья Сары была бедной, – вдруг вмешался в разговор Райс. – Ее родители умерли, когда она была примерно такой, как я сейчас. Верно, Сара?

Сара молча кивнула. Она чувствовала, что Даниель злится, и не понимала, почему этого не замечает Эли. И все же ей было интересно, зачем старик затеял этот разговор. Он явно что-то задумал.

– Зачем же богатому парню понадобилось тащиться в эту дыру? – Эли указал на окружавшие их фургоны и подмигнул Саре.

Даниель понял, что разговор о богатом папаше был выстрелом наугад.

– Думаю, в наказание за грехи, – ответил он, притворяясь, что интересуется едой больше, чем словами Эли.

Тот хмыкнул.

– Твой старик выгнал тебя, да?

Даниель долго смотрел на Эли поверх чашки и наконец решил, что с него достаточно. Он не собирается больше ничего говорить.

Райс перевел взгляд с одного на другого и вопросительно посмотрел на Сару. Та пожала плечами.

– Ты можешь последовать его примеру и избавиться от меня в любое время, – наконец ответил Даниель.

Эли рассмеялся.

– Боюсь, что нет. Ведь Милберн назначил главным тебя.

– В таком случае я могу избавиться от тебя.

Эли счел эти слова удачной шуткой.

Остаток ужина прошел в молчании. Был слышен только стук дождя по парусине да звяканье ложек о миски. Вдруг сильный порыв ветра окатил их водой.

– Я же говорил тебе, что навес не поможет, – проворчал Эли, складывая грязную посуду в котелок.

Всем стало ясно, что вскоре буря сорвет парусину и повалит поддерживающие ее шесты. Эли сунул котелок в фургон с припасами и велел Саре бежать в передний. Она слышала, как Райс и Даниель сражаются со шквалом и убирают навес.

Оказавшись внутри фургона, она стряхнула воду с подола платья, зажгла фонарь, прошла вперед и хорошенько затянула завязки. В мягком золотистом свете фургон казался знакомым и уютным, и Сара уже почти не испытывала страха, который всегда охватывал ее, едва она оказывалась в закрытом помещении. И все же завязки входа она решила затянуть только в том случае, если вода начнет заливаться внутрь.

Сара сняла платье и положила его на ящики для просушки. Волосы ее тоже намокли, и, усевшись возле своего сундучка, она завернулась в одеяло и начала вынимать из прически шпильки.

Когда в шкатулку упала последняя, порыв ветра отбросил в сторону полог. Сара решила все же затянуть завязки входа и уже встала, чтобы сделать это, как вдруг ахнула – перед ней стоял Даниель. Онемев от испуга, она молча следила, как он снимает шляпу и плащ, с которых потоками лилась вода.

Наконец Сара обрела дар речи.

– Что ты здесь делаешь?

– Прячусь от дождя.

Даниель улыбнулся ей, заметив простое белое белье под грубым темным одеялом. Ощутив на себе его взгляд, Сара поспешно запахнула одеяло на груди.

– Ступай в другой фургон, – потребовала она, и голос ее дрогнул.

– Там слишком тесно, – ответил он и начал снимать грязные сапоги.

– Но ты не можешь оставаться здесь.

– Тут моя постель. Пока я добегу до другого фургона, одеяло намокнет. – Он поставил сапоги рядом с ее ботинками и поглядел на маленькую нишу. – Где ты спишь?

Сара проглотила комок в горле. Указав на то самое место, где стоял Даниель, она пролепетала:

– Там, в задней части.

– Вот тут? – Он обвел рукой кусочек пола, свободный от ящиков, и, когда она кивнула, покачал головой. – Мне здесь не уместиться.