встречной машиной. Эмми получила сильный ушиб головы, а Герман сломал несколько ребер, ударившись о руль. Как раз в эти дни пришло известие о смерти крестного Геринга — барона фон Эпенштейна, одного из самых близких ему людей. Эпен-штейну было 84 года. Геринг из-за травмы не смог поехать на похороны, но послал телеграмму соболезнования и большой венок. В длинном письме Лили фон Эпенштейн он пригласил ее погостить в Каринхалле. Когда та приехала, он показал ей дом, поместье, мавзолей и вздохнул:

«Жаль, что старик не успел увидеть всю эту красоту. Я очень хотел показать ему Каринхалле».

Материальное положение Геринга в тот период было более чем сносным. Как президент рейхстага он получал 7200 марок в год, не считая представительских расходов. Как рейхсминистр кабинета — 1200 марок, как имперский комиссар воздухоплавания — 2000 марок, как член Госсовета Пруссии — 12 000 марок на представительские расходы в год. В этом качестве ему также полагался служебный автомобиль и два адъютанта в чине майора. Кроме того, Герингу принадлежала доля в газете «Эссенер националь цайтунг», приносившая немалый доход. В дальнейшем же основным источником средств для Геринга стали дорогостоящие подарки бизнесменов и местных властей, представлявшие собой скрытую форму взяток. Основную часть доходов Геринг пускал на пополнение своей коллекции художественных ценностей.

В феврале 1935 года Геринг наконец решил жениться во второй раз. Его положение выглядело стабильным, и политике теперь можно было уделять гораздо меньше времени, чем прежде. Как-то утром он сообщил только что пробудившейся Эмми: «Я хочу сказать тебе нечто весьма важное!» И появился на пороге спальни закутанным в банное полотенце и с листом бумаги в руках. Он передал послание Эмми, наказав прочитать его по дороге в театр. Она развернула письмо уже в автомобиле и с радостным волнением воскликнула: «Боже мой, наконец-то!» Записка гласила: «Выйдешь за меня замуж на Пасху? Фюрер будет у нас свидетелем». Эмма тотчас вернулась домой и ответила утвердительно, а в театре сразу же сообщила, что не будет играть главную роль в очередной пьесе.

15 марта 1934 года было объявлено о помолвке Германа Геринга и Эмми Зоннеман, а 22 марта Геринг устроил прием для дипломатического корпуса в своей резиденции на Лейпцигерштрассе, чтобы представить свою невесту. Британский посол сэр Эрик Фиппс оставил описание этого приема, поразившего его своим размахом:

«Столы были накрыты в белом мраморном зале, украшенном дорогими гобеленами и прекрасно освещенном. Играл невидимый струнный оркестр. Хозяин сообщил, что собирается построить еще и бассейн длиной 1000 метров… Почти оправдываясь, он объяснил моей жене, что женится на фрау Зоннеман только по настоянию фюрера, который недоволен тем, что среди высокопоставленных чиновников слишком много холостяков. Сама же фрау Зоннеман, отличавшаяся прямодушием и обаянием… с едва уловимой ноткой сожаления сообщила, что в ближайшее время вынуждена будет покинуть сцену. Вряд ли это слишком опечалит публику, так как фрау Зоннеман, по всеобщему мнению, начисто лишена артистического таланта».

По словам Фиппса, завершился прием вполне идиллически:

«После обеда генерал Геринг провел французского посла и меня по своему просторному дворцу, показал картины замечательных старинных мастеров, которые, как Геринг честно признался, он реквизировал из музея короля Фридриха Великого. После концерта нескольких лучших певцов Государственной оперы нам показали два фильма об оленях в Шорфхайде. На экране наш хозяин предстал в гостинице «Вотан» в Карин-халле в знакомом нам кожаном костюме, напоминающем рекламу автомобильных шин. Он сидел в кресле, а под рукой у него лежал гарпун. Нам выпало особое удовольствие слушать одновременно киношного и живого Геринга, словно сошедшего с экрана. И здесь и там он говорил о прелестях жизни в девственном лесу…»

Первоначально свадьбу назначили на 7 апреля, но это оказался день годовщины смерти жены кайзера Вильгельма II, поэтому друг Геринга кронпринц Август Вильгельм не смог бы присутствовать, на церемонии. Поэтому торжество перенесли на 10 апреля. Накануне Геринг дал большой прием в Доме оперы.

Эмма вспоминала, что подарки заняли две большие комнаты. Царь Болгарии Борис наградил Геринга высшим болгарским орденом, а Эмме подарил сапфировый браслет. Из Гамбурга прислали модель корабля с серебряными парусами. Концерн «И. Г. Фарбен» преподнес два искусственных бриллианта, изготовленных на его предприятиях. Были подарки и от простых людей — вязаные шарфы и деревянные поделки. Сам Геринг подарил Эмме золотую цепь с бриллиантами и диадему общей стоимостью около 50 тысяч марок.

Молодые венчались в лютеранском соборе, а гражданская церемония прошла в городской ратуше. Сэр Эрик Фиппс в донесении в Лондон так описал эти торжества:

«Гости могли бы подумать, что произошла реставрация монархии и они присутствуют на свадьбе кого-то из членов императорской семьи. Улицы были пышно украшены, движение транспорта перекрыто. Новобрачных приветствовало более 30 тысяч членов нацистской партии (наверняка среди толпы были и простые зеваки. — Б. С.), выстроившихся вдоль тротуаров. В небе кружили две сотни самолетов, которые затем снизились и сопровождали новобрачных от Бранденбургского холма до собора».

Во главе процессии ехал Гитлер. Геринг и Эмми, чей автомобиль был украшен Цветами, замыкали праздничную колонну. В соборе, как свидетельствует Фиппс, присутствовали не только руководители партии и правительства, но также и аристократы, вроде кронпринца прусского и герцога Саксен-Кобургского. Дамы блистали вечерними туалетами и бриллиантами, мужчины были в мундирах или во фраках, но со всеми регалиями. Оркестр и певцов пригласили из Государственной оперы. После завершения церковной и светской церемоний был устроен большой прием в отеле «Кайзерхоф», откуда новобрачные вместе с небольшой группой ближайших друзей отправились в Каринхалле.

На свадьбе присутствовал и Томас фон Кантцов. Он одобрил намерение Геринга жениться и подружился с Эмми, которая теперь фактически стала «первой леди» Третьего рейха: ведь Гитлер свою связь с Евой Браун не афишировал и сочетался с ней браком лишь накануне самоубийства.

Размах свадьбы потряс воображение британского посла, который сделал вывод:

«Генерал Геринг, по-видимому, достиг вершины своей карьеры. Я не вижу для него с его манией величия более значительной цели, кроме разве что трона. Но трон может обернуться эшафотом».

Как в воду глядел — и насчет попытки Геринга возложить на себя «корону» фюрера при еще живом Гитлере, и о Нюрнбергском эшафоте, которого, правда, рейхсмаршалу удалось избежать в самый последний момент.

На следующий день Геринг и Эмми через Висбаден отправились в свадебное путешествие в Югославию. Они поселились на вилле вблизи Рагузы, на берегу Адриатики.

Эмма была идеальной женой, полностью взявшей на себя домашнее хозяйство. Геринг с удовлетворением констатировал: