— Когда поют дети, — сказал незнакомец, — разум охватывает покой и радость, а душу наполняет благодать.

— Да, наверное, — согласился Алекс.

— Душа человека нуждается в отдыхе от земной суеты и жаждет чистого источника, который напоил бы ее и приблизил к Богу. А наши песнопения являются именно этим источником. Не хотите пройти в зал, чтобы присоединиться к нашим прихожанам?

— Спасибо за предложение, но я здесь по другому вопросу. — И Алекс продемонстрировал свой жетон. — Специальный агент Федерального бюро расследований Александр Смирнов.

— Просветленный первого уровня Апостос. — Если «дирижабль» и удивился, то виду не подал. — Чем мы обязаны вашему визиту?

— Просто зашел задать вам пару вопросов.

— Тогда давайте поднимемся в мой кабинет. Там нам никто не помешает.

В кабине лифта Алекс не выдержал:

— Вы ведь один из трех Светлейших? Если быть точным — самый главный из Светлейших? Я читал о вас в Интернете.

— Перед Богом все равны, — смиренно проговорил Апостос. — Прошу следовать за мной.

Но прежде чем Алекс, неудовлетворенный таким невразумительным ответом, задал следующий вопрос, глава «Просветленных детей Бога» с неожиданной для его комплекции скоростью устремился к кабинету.

Это был просторный светлый кабинет, расположенный на последнем этаже здания. Из окон пентхауса открывался захватывающий вид на Даунтаун и озеро Мичиган. Несмотря на то, что аренда такого помещения наверняка обходилась в круглую сумму, сам кабинет был обставлен весьма скромно.

— Потрясающий вид! — искренне восхитился Алекс.

— Благодарю. — Светлейший присел в кресло за широким письменным столом. — Так что вас сюда привело, Алекс? Если вы хотите присоединиться к нашей религии, то мы с радостью откроем объятья нашему новому брату.

— Я — православный христианин, — ответил Алекс. — Не скажу, что очень набожный, но менять веру не собираюсь. — И, немного подумав, добавил: —Как-то неправильно это.

— Абсолютно с вами согласен, — не стал переубеждать его Апостос. — У всех разные пути познания Бога. Главное — жить, принося радость людям и не нарушать божьих заповедей, описанных в Библии.

— Вы следуете библейским заповедям? — удивился Алекс. — Я думал, у вас какие-то свои законы.

— Закон мы признаем один, божий. Но, думаю, вы здесь не затем, чтобы вступать со мной в теологические споры.

— Да, вы правы. Дело в том, что ФБР сейчас расследует дело о похищении нескольких людей.

На лице Светлейшего отразилось вежливое непонимание.

— И перед каждым похищением в тех местах видели ваших проповедников.

Апостос поставил пухлые руки с переплетенными пальцами на стол, чтобы опереть на них свою голову, и спросил:

— И вы решили, что мы их похитили, чтобы насильно обратить в свою веру?

— Мы проверяем все версии, — уклонился от прямого ответа Алекс. — Просто подозрительно, когда рядом с преступлением обнаруживаются следы… э…

— Секты? — мягко улыбнулся Апостос. — Не стесняйтесь. Многие называют нас сектой. Звучит действительно не очень благозвучно. — Он откинулся в широком кресле, явно сделанном на заказ. Такое необъятное тело могла выдержать не всякая мебель. — И вот вы здесь, в гнезде тоталитаризма, в царстве порока и разврата.

— Я вовсе не это имел в виду.

— Давайте предположим, чисто гипотетически, такую ситуацию: неподалеку от места преступления кто-то увидел пастора. Ну, или раввина. Согласитесь, никому бы в голову не пришло связать святого человека с похищением и отправиться в костел или синагогу с допросом.

— Вы не на допросе, — смутился Алекс.

Сейчас он чувствовал себя совершенно по-дурацки. Апостос прав. В нарисованной Светлейшим ситуации никто бы не отправился с невразумительными обвинениями в католический костел. Максимум — вызвали бы в качестве свидетеля.

— А раз «Просветленные дети Бога» относятся к разряду сект, — продолжил Апостос, — то они просто по определению связаны с чем-то зловещим и нехорошим.

— Я этого не говорил.

— Не говорили. Но ведь подумали?

Алекс не ответил.

— Вы никогда не задумывались, в чем отличие религии от секты? — вздохнув, спросил Светлейший.

— Нет.

— А вы задумайтесь. Может, дело только в количестве прихожан? И в возрасте религиозного течения?

— Честно говоря, я такими вопросами никогда не задавался.

— Зря. Тут нет ничего сверхсложного. Если мы будем отталкиваться от фактов, то увидим, что католики тоже начинали с уровня секты. Две тысячи лет назад это была всего лишь одна из сект иудаизма, возникшая в те годы в Палестине. Адептов христианства было мало, их не понимали и преследовали.

Алекс пожал плечами. Он действительно никогда не задумывался над подобными вещами. У него были другие интересы. Но Апостос, похоже, решил объяснить ему причину людской предубежденности до конца.

— Старые религии называют сектами новые религии. Если говорить привычным для вас языком, это обычная антиреклама против конкурентов, заводимая монополистами, которые боятся, что новая фирма переманит на свою сторону их постоянных клиентов.

Алекс помимо воли улыбнулся. Сравнение показалось ему забавным.

— Ну, и, конечно, Церковь владеет гораздо большим количеством банковских счетов и недвижимости, чем любая из сект. Почему Церковь не любит секты? Я сейчас не говорю о «Просветленных детях Бога», я говорю о любом религиозном течении, отличном от господствующей религии, будь то католицизм, православие или мусульманство. Да потому не любит, что мы отделились от основного религиозного направления. Откололись от господствующей Церкви. Кстати, так в свое время сделала православная религия, к которой вы себя относите. В 1054 году произошло окончательное разделение Церкви на Римско-католическую на западе, со столицей в Риме, и Православную на востоке, с центром в Константинополе. Главы церквей отлучили друг друга от Церкви, провозгласив свой курс единственно верным.

— Простите, я не хотел вас обидеть, — пожал плечами Алекс.

— Ну, что вы, — поднял ладони Апостос, — вы просто напомнили мне, как живы религиозные стереотипы и сколько работы предстоит нашему братству, чтобы изменить точку зрения людей на религию.

— Извините меня еще раз. Пожалуй, я пойду, — произнес Алекс, поднимаясь с места.

— До свидания, Алекс.

Светлейший тоже поднялся с кресла, чтобы проводить гостя до двери. Алекс уже шагнул за порог, когда его остановили слова Апостоса:

— А знаете что? Приходите к нам еще. Возможно, тогда вы окончательно измените свою точку зрения насчет нашей религии. — Увидев вытянувшееся лицо агента, он широко улыбнулся: — Нет-нет, я не собираюсь предпринимать попыток изменить ваше мировоззрение и принудить вас отречься от православия. Просто если вы несколько раз придете на наши собрания, то убедитесь, насколько добрые люди собираются в этих стенах и как открыты их сердца. Так же, как наши двери всегда открыты для вас.