— БРОСЬ ОРУЖИЕ!

Луч света упал с неба вертикально вниз, и лай громкоговорителя разорвал ночную темноту гласом робота-божества. Вспыхнувший прожектор затопил нас морем белого огня. Лежа на мостовой, прищурившись, я поднял взгляд и с трудом разглядел полицейский транспорт — в положенных пяти метрах над улицей, с мигающими огнями. Миниатюрная буря, поднятая ревущими турбинами, смела к стенам соседних зданий трепещущие крылья обрывков бумаги и пластика, пригвоздив их к бетону словно умирающих мошек.

— НЕ ДВИГАЙСЯ С МЕСТА! — снова прогремел громкоговоритель. — БРОСЬ ОРУЖИЕ!

Монгол вскинул бластер, и полицейский транспорт дернулся в сторону, подчиняясь пилоту, пытающемуся вывести машину из-под огня. Из одной турбины, зацепленной лучом, брызнул сноп искр; транспорт опасно накренился.

Установка в носовой части ответила очередью из пулемета, но к этому моменту монгол успел перебежать через улицу, прожечь бластером дыру в стене и скрыться в дымящемся отверстии.

Где-то внутри здания послышались крики.

Я медленно оторвался от мостовой. Транспорт опустился вниз и застыл в метре над землей. На дымящемся двигателе ожил, вспучиваясь, баллон огнетушителя; полетели хлопья белой пены. За иллюминатором пилота с визгом поднялся люк, и в проеме показалась Кристина Ортега.

Транспорт оказался упрощенной вариацией машины, на которой меня подбросили на виллу «Закат», и в кабине было довольно шумно. Ортеге приходилось кричать, чтобы перекрыть рев двигателей.

— Мы вызовем ищеек, но если у этого типа есть связи, ещё до рассвета он сможет достать препарат, полностью меняющий химическую сигнатуру тела. А после этого все сведется к опросу свидетелей. Каменный век. В этой части города…

В этот момент транспорт сделал вираж, и она махнула на паутину улиц внизу.

— Только посмотрите. Район прозвали «Городом утех». А когда-то давно он назывался Потреро. Говорят, считался очень престижным.

— И что случилось?

Ортега, сидящая на стальной решетке сиденья, пожала плечами.

— Экономический кризис. Вы же знаете, как это бывает. Сегодня у человека есть собственный дом, он выплачивает страховку за новую оболочку, а завтра он на улице и думает только о том, как прожить хотя бы одну жизнь.

— Да, порой судьба обходится с людьми круто.

— Всякое бывает, — небрежно заметила детектив. — Ковач, а какого хрена вы делали в заведении Джерри?

— У меня зачесалось одно место, — буркнул я. — Что, есть какие-нибудь законы, запрещающие это?

Она пристально посмотрела на меня.

— Но к Джерри вы ходили не за тем, чтобы потереть это место бальзамом. Вы не пробыли там и десяти минут.

Пожав плечами, я виновато улыбнулся.

— Если вас когда-нибудь загрузят в мужское тело, только что вынутое из резервуара, вы поймете. Гормоны. Они ждать не могут. А в таких местах, как у Джерри, главное не процесс, а результат.

Губы Ортеги изогнулись в чем-то приближающемся к улыбке. Она подалась вперед.

— Чушь собачья, Ковач. Чушь. Собачья. Я запросила то, что имелось на вас в Миллспорте. Психологический профиль. Так называемый градиент Кеммериха. У вас он вздымается так круто, что взобраться по нему можно только с полным альпинистским снаряжением. Чем бы вы ни занимались, для вас главное — процесс.

Вытряхнув из пачки сигарету, я прикурил от зажигательной полоски.

— Что ж, вы должны знать, как много можно успеть с женщиной за десять минут.

Закатив глаза, Ортега отмахнулась от замечания так, словно это была надоедливая муха, кружащаяся вокруг неё.

— Верно. И вы хотите сказать, что, имея полученный от Банкрофта кредит, не можете позволить себе ничего получше заведения Джерри?

— Тут дело не в цене, — возразил я, гадая: а что действительно приводит таких людей, как Банкрофт, в «Город утех»?

Прижавшись лицом к стеклу иллюминатора, Ортега уставилась на дождь. На меня она не смотрела.

— Вы проверяете версии, Ковач. К Джерри вы отправились для того, чтобы разузнать подробнее, чем там занимался Банкрофт. Дайте время, и я обязательно выясню, что именно привело вас туда. Но будет лучше, если вы расскажете сами.

— Зачем? Вы же заверили меня, что дело Банкрофта закрыто. В чём ваш интерес?

Ортега снова повернулась ко мне, и в её глазах сверкнул огонь.

— Мой интерес в том, чтобы поддерживать спокойствие и порядок. Вероятно, вы не обратили внимание, но каждая наша встреча происходит под аккомпанемент крупнокалиберных пулеметов.

Я развёл руками.

— Я безоружен. Я только задаю вопросы. Кстати, о вопросах… Как получилось, что вы оказались у меня за спиной, едва началось самое интересное?

— Наверное, просто совпадение. Для вас — счастливое.

Я не стал спорить. Ортега следила за мной, в этом можно не сомневаться. А это, в свою очередь, означало то, что она рассказала о деле Банкрофта далеко не всё.

— Что будет с моей машиной? — спросил я.

— Нам придется её забрать. Известить агентство проката. Пусть пришлют кого-нибудь, чтобы перегнать её с полицейской стоянки. Если, конечно, она вам больше не нужна.

Я покачал головой.

— Ковач, скажите вот что. Почему вы взяли наземную машину? На деньги, что вам платит Банкрофт, вы запросто могли позволить себе что-нибудь такое.

Она похлопала по переборке.

— Предпочитаю передвигаться по земле, — сказал я. — Так лучше получаешь представление о расстояниях. К тому же у нас на Харлане по воздуху почти никто не летает.

— Неужели?

— Истинная правда. Послушайте, тот тип, который только что чуть не поджарил вас прямо в небе…

— Прошу прощения? — Ортега изогнула одну бровь. Я уже успел прийти к заключению, что это её фирменный жест. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, мы только что спасли вашу оболочку. Это вы смотрели в дуло бластера.

Я небрежно махнул рукой.

— Так или иначе, главное то, что он меня ждал.

— Ждал вас? — Что бы на самом деле ни думала Ортега, её лицо выразило недоумение. — Если верить торговцам «трупом», которых мы только что упекли в воронок, тот тип покупал у них товар. Они сказали, это их постоянный клиент.

Я покачал головой.

— Он ждал меня. Я подошел, чтобы с ним поговорить, и он задал стрекача.

— А может быть, ему просто не понравилось ваше лицо. Один из спекулянтов, кажется, тот, которому проломили череп, утверждает, что у вас был вид человека, собирающегося кого-нибудь убить. — Ортега снова пожала плечами. — По их словам, это вы начали драку. И все показывает именно на это.