Рецепт цыпленка с манго придумал Калле. Он любил фрукты и никогда не отказался бы от ананаса в пицце и яблока в свином филе, но манго – это его любимый фрукт, во всех блюдах. Оригинальный рецепт, представлявший собой вариацию ее вечного куриного рагу, включал в себя индийские орехи, но поскольку у Серены была на них аллергия, пришлось использовать арахис.

– К ужину придет твоя кузина, – сообщила Анника, доставая куриное филе, фрукты, кокосовое молоко и лук.

Эллен заморгала удивленно.

– Дестини, ты же помнишь, – сказала Анника. – Дочь моей сестры Биргитты. Биргитта тоже придет.

Лицо Эллен расплылось в улыбке.

– Дестини, она же просто милашка!

Да, все так и обстояло. Девочка напоминала маленькую куклу, копия ее матери в детстве. Биргитта была светлая, красивая, добрая сестричка. В отличие от темной, ушлой, грубой Анники.

– Биргитта спрашивала, может ли Дестини остаться у нас на несколько дней, что ты думаешь об этом?

– Она может спать в моей кровати! Валетом со мной!

Милая Эллен с большим щедрым сердцем. Анника обняла дочь. Усталость как рукой сняло.

Серена вошла в кухню, встала в дверях и скрестила руки на груди.

– Папа опоздает, – сообщила она кисло. – Он прислал мне сообщение на «Фейсбук».

Анника продолжила улыбаться, пусть у нее сразу же судорогой свело щеки.

– Угу, – сказала она. – Поест, когда вернется. Хочешь помочь нам готовить? У нас будет цыпленок с манго.

Девочка повернулась на каблуках так, что косички взмыли вверх, и пошла назад в свою комнату.

Анника смотрела, как ее худая прямая спина удалялась по коридору, и к ощущению сожаления по поводу очередной собственной неудачи у нее примешивалась все возрастающая злость. Неужели Серена не могла ответить, как все обычные люди?

– Можно я отмерю рис?

Она трижды глубоко вдохнула, прежде чем повернулась к Эллен:

– Конечно.

Она достала рис и мерку. Тем временем девочка вытащила кастрюлю из посудного шкафа.

– Мама, почему ты не любишь Серену?

Анника покачнулась, схватилась за газовую плиту, чтобы не упасть, и ошарашенно посмотрела на дочь.

– Почему ты так говоришь? Я очень люблю Серену.

Эллен отвернулась от нее и принялась сосредоточенно отмерять рис.

– Восемь человек, получается четыре децилитра, – сказала она со знанием дела.

– Почему, по-твоему, я не люблю Серену?

Эллен взяла кастрюлю и отошла к мойке, чтобы наполнить ее водой.

– Это видно по твоим глазам. Они сердитые, когда ты смотришь на нее.

Анника сглотнула комок в горле.

– Я вовсе не сердитая, – сказала она. – Помочь тебе с водой?

– Нет, я справлюсь. Восемь децилитров, правильно?

– Хватит и семи.

После того как рис закипел, Эллен ушла смотреть какую-то телепрограмму. Анника положила в сковороду лук и куски курицы, залила их соусом, добавила немного кориандра и, наконец, манго и арахис. Она накрыла стол в столовой и посомневалась немного относительно приборов для Дестини: нужна ложка или нет? Пьет она из обычного стакана, или для нее следует поставить пластиковую чашку-непроливайку? Прошло полжизни с тех пор, когда у нее был двухлетний ребенок.

Анника села около стола и глубоко вздохнула.

Она не имела ни малейшего желания ссориться с Биргиттой. Неполноценность, которую всегда чувствовала по отношению к своей младшей сестре, когда они были маленькими, уже прошла. Да, мама любила сестру больше, но этого она не могла изменить каким-то иным способом, кроме как смириться с ситуацией. И пусть Анника победила по всем статьям во взрослой жизни, этому она могла радоваться в тиши собственного дома, и ей вовсе не требовалось напоминать об этом сестре при каждой встрече.

Она посмотрела на часы. Биргитта собиралась прийти в шесть. А сейчас они уже показывали пять минут седьмого.

Было хорошо, что их дети могли узнать друг друга и подружиться.

Этому оставалось только радоваться.

Когда часы показывали уже четверть седьмого и Калле с Якобом удалось поссориться во время игры, Анника решила, что пришло время ужинать, с сестрой или без нее. Они успели поесть, убрать посуду и расположиться перед телевизором, когда наконец соизволила появиться Биргитта.

Она позвонила в дверь только двадцать минут девятого. Несмотря на охватившее ее раздражение, Анника заставила себя улыбаться, когда открыла ей.

Биргитта была хорошо накрашена и одета. Дестини пряталась за широкой маминой юбкой и выглядела крайне усталой.

– Привет, – сказала Биргитта и улыбнулась. – Извини, что мы опоздали.

Она шагнула в прихожую и сняла с себя мокрую от дождя верхнюю одежду. На полу сразу же образовалась маленькая лужа.

– Ничего страшного, – сказала Анника и наклонилась к маленькой девочке, вцепившейся в мамин наряд. – Привет, Дестини. Меня зовут Анника, я твоя тетя. Ты помнишь меня?

Девочка отвернулась и уткнулась лицом в мамину юбку.

– Ну, в чем дело, Дини, поздоровайся с тетей, – сказала Биргитта и потянула девочку за руку так, что та споткнулась о собственные ноги.

Анника поймала племянницу, прежде чем она упала. Маленькое личико скривилось, и девочка заплакала. Биргитта вздохнула.

– И так всегда, – сказала она и подняла дочь. – Нам надо пойти и проверить, все ли с ней нормально. Она ревет постоянно.

Анника увидела, как ребенок судорожно обнял Биргитту за шею. От ее раздражения не осталось и следа, и она почувствовала, что вот-вот сама тоже расплачется.

– Проходите, – сказала Анника и вошла в столовую.

На столе стояли только тарелки Биргитты и Дестини.

– А мы уже поели, – сообщила Биргитта. – Взяли гамбургер в «Макдоналдсе». Дини получила куриный наггетс, как тебе такое?

Она несколько раз подкинула дочь вверх, и та, приземляясь попой на ее предплечье, снова отскакивала вверх, как мячик.

– Кофе? – спросила Анника и услышала, что ее голос дрогнул.

– Нет, спасибо, и так нормально, мы ненадолго.

Она поставила Дестини на пол, а сама опустилась на стул. Анника села на корточки перед ребенком.

– У меня есть дочка по имени Эллен. У нее много забавных игрушек. Хочешь пойти и посмотреть их?

Ребенок уставился на нее с открытым ртом. Анника поймала взгляд девочки и поняла, что та вот-вот захнычет снова.

Пожалуй, Биргитта была права. Наверное, малышку следовало отвести к врачу.

Но потом девочка кивнула, несколько раз еле заметно. Она вытерла нос своей кофточкой и взяла Аннику за руку. Слегка согнувшись, Анника засеменила вместе с малышкой в направлении комнаты Эллен и Калле.