Утро началось с аромата свежих булочек и кофе. На подносе рядом с завтраком я обнаружила записку. Эмрис отправился покупать мне билет на колесницу. Решил сделать сам, ибо ему надоело слушать радостные вопли клопов в очередном овине, куда нас заселяет добрая служба извоза. Про клопов он явно преувеличил. С этим на станциях строго. Дальше проклятие ехидно приписало, что об оплате можно не беспокоиться, у него еще остались деньги, подаренные крикливым господином, желавшим отдать полцарства за орла. Проклятие, что тут скажешь?

Быстро ополоснувшись и переодевшись, я, на ходу жуя булочку, пошла искать Кая. Как он там? Беспокойство за охотника и любопытство переплетались вьюнами, заставляя торопливо идти к двери.

А торопливость и я — вещи в последнее время плохо совместимые. Не знаю, кто проходил мимо домика и чье невезение меня нашло, — споткнулась о край коврика я от всей души. Едва не выровняла лицом дверь, ручка под пальцами по закону подлости провернулась, и я выпала наружу. Со ступеньками не поздоровалась лишь потому, что меня поймали за талию, приподняли. И отодвинули в сторону, не дав выбить из рук поднос с кофейником и такими же булочками, что улетела из моей ладони в траву у крыльца.

— Доброе утро, — поздоровался Кай, не отпуская мою талию и надежно прижимая, словно драгоценный груз, к себе.

— Очень доброе! — хмыкнула я, сердито следя за разряженным коротышкой в длинном восточном халате, чудом не путавшемся в полах.

Чудом. Угу, из-за этого франта я едва не научилась летать, причем безо всяких крыльев.

— Отсыпать бы ему везения, — пробурчала себе под нос.

— Не стоит зря тратить везение. — Дыхание Кайдена шевельнуло волосы на макушке.

Охотник ослабил хватку, но из объятий не выпустил. Видимо, ждал, пока модный господин скроется из виду.

— Как ты? — Я повернулась, озабоченно заглянула в загорелое лицо.

Никаких следов переутомления или усталости. Но кто знает этих охотников, может, они на вид только прочные, как железное дерево.

Кайден пожал плечами, едва заметно улыбнулся и заверил:

— Все хорошо.

Я довольно заулыбалась в ответ.

— Он ушел. — Кай отступил на шаг, уселся на ступеньки, взял булочку и протянул мне: — Угощайся.

Я плюхнулась рядом, сцапала угощение. Эх, жаль, чашку не захватила!

Кайден придвинул свою:

— Бери, я уже напился.

Охотник сегодня был на удивление многословен.

— А ты уже что-нибудь вспомнил? — отпив ароматный напиток, осторожно поинтересовалась я.

— Свое настоящее имя. — Улыбка осветила лицо фейри.

— И как тебя зовут? — поторопилась спросить я.

К Кайдену я привыкла. И к имени его тоже. Не хотелось бы учиться называть его Ульрихом или Кистениэном.

В серых глазах промелькнула лукавая искорка. Или мне показалось?

— Трэхэерн-Хенбеддестир.

Я поперхнулась кофе. Нет, в нашем мире, конечно, много длинных и сложных имен, но это я буду учиться выговаривать неделю!

— Кайден, — тихо хмыкнул Кай. — Это мое настоящее имя.

— А Трэ… Хре… тогда кто?

— Это второе имя моего наставника, — улыбнулся Кай.

— Второе? — ужаснулась я, представляя, какое тогда первое.

— Да, первое я еще не вспомнил. — Охотник с удовольствием откусил булочку.

Забавно, раньше он просто ел. Для него это было нечто рутинное. А сейчас явно наслаждался вкусом. Неужели вместе с памятью возвращаются чувства?

— Тогда у всех было два имени. — Кай задумчиво посмотрел на увитые лианами ветви, сквозь которые заглядывало солнце.

— А сколько тебе лет?

Мои познания в истории утверждали, что родители давали два имени детям очень давно, даже фейри столько не живут, будь они хоть трижды охотниками.

— Не знаю. — Кай обернулся ко мне. — Но я очень долго живу.

— А я — всего двадцать лет, — хмыкнула я, в голове не укладывалось.

Кайден улыбнулся, осторожно коснулся пальцем уголка моих губ, убирая крошку. Смуглое лицо было совсем близко, я даже заметила жилку, пульсирующую у виска.

— Двадцать лет — отличный возраст! Глупости делаются обдуманно! — Громкий насмешливый голос заставил отодвинуться от Кая, словно я собиралась совершить что-то предосудительное.

Я всего лишь смотрела. Да и о чем вообще речь? Это же Кайден. Охотник.

— Вот-вот, и я об этом. — Эмрис поправил маску на лице и вручил мне билет. — Вылетаем через два часа. — Он обернулся к охотнику: — Кай, как раз успеешь предъявить свои наручи и взять билет. Едем как цивилизованные нелюди, ночуем как приличные господа: питание, удобства, отдельные апартаменты. Две недели пути, и мы у оборотней. А там всех ундин перепонками кверху, у которой кольцо от оборотня и двое детей, та и наша!

Две недели! Почему я не сильфида? Вызвала бы магию воздуха — и вперед.

Как и обещал Эмрис, нас везла новенькая колесница, возница тщательно следовал графику. Остановки мы делали минута в минуту. Эмрис, снова ставший попугаем, развлекался, передразнивая его сиплый голос, радостно сообщающий о прибытии. В остальное время проклятие тоже не молчало. Оно вполне в птичьем духе оценивало мои каракули, написанные на скорописи сильфов. Кай пару раз спихивал птицу с моего плеча, чем заслужил ворчливое: «Плохой! Эмрис хороший!» Охотник почти не участвовал в обучении, он задумчиво хмурился, глядя на плывущие внизу леса.

Вечером наш транспорт остановился в зеленом городке альвов. Прибыли аккурат за четверть часа до моей отправки к Арвелю. Естественно, я притянула чье-то невезение — ключи от наших домиков искали долго, потом предложили переселиться в другие. В итоге пришлось, сославшись на внезапный приступ головной боли, выскочить на улицу и под удивленными взглядами пассажиров ввинтиться в заросли.

Едва за спиной сомкнулись ветки, как я провалилась в белую вспышку. Вывалилась у стены ярко освещенного зала. Играла тихая музыка, звенели бокалы.

— В нишу! — Маэль, одетый в парадный темно-зеленый камзол, загородил меня спиной.

— Сюда! — Из-за портьеры высунулся Арвель, схватил за руку и втащил внутрь.

Одетый в бело-голубой мундир, братец выглядел непривычно строго и внушительно. А вот я — точно побывала в когтях у тигра. Щеку саднило, рукав блузы пестрел зелеными пятнами, на туфли налипли листья. Провела пальцами по волосам, вытащила украшенную такими же изумрудными подарками альвийских парков веточку. Перехватила насмешливый взгляд братца и, прежде чем он успел съязвить, вручила ветку ему и спросила, отряхиваясь:

— В честь чего праздник?

— У мамы день рождения. — Арвель покрутил подарок, хмыкнул, высунулся из-за портьеры и всучил ветку Маэлю: — Держи, сестрица сегодня щедрая, специально тебе принесла!