на руках у лиц, ставших вольными, железнодорожное начальство разобраться в этом никак не могло при всем желании.

Выходы и переходы из частей были ликвидированы приказом командующего о предоставлении всем чинам права решить вопрос своего дальнейшего пребывания в рядах войск или выхода со службы до первого числа ближайшего месяца, то есть до 1 ноября. Чины, решившиеся остаться в рядах войск, после указанного числа прикреплялись к службе на шесть месяцев, то есть до 1 мая, когда им предоставлялась новая возможность выбора между службой и выходом на сторону. Таким образом, служба становилась «добровольческой» с шестимесячным контрактом. Лица, вновь поступающие на военную службу, принимались в любое время. Срок их шестимесячной службы считался со дня подписания контракта. Приказ этот был встречен в частях равнодушно, и число воспользовавшихся правом выхода до 1 ноября было совсем невелико – единицы. Новым приказом командующего от 11 ноября № 47 дальнейшие увольнения из армии были воспрещены до 1 мая следующего, 1922 г.

В целях упорядочения армейской организации было решено все воинские части свести в три корпуса. Как видно из вышеизложенного, 2-й и 3-й стрелковые корпуса существовали, 1-й же распался по оставлении белыми Забайкалья. Части этого корпуса, пройдя в Приморье, вошли в состав Гродековской группы. Сохранение последней не входило, конечно, в планы каппелевского командования, а потому, воссоздавая 1-й корпус, каппелевское командование не могло согласиться на то, чтобы комкором 1-го стал генерал-лейтенант Глебов. В состав 1-го корпуса должны были войти исключительно казачьи части, и сам корпус получил официальное наименование 1-го Сводно-казачьего. На пост командира корпуса было два кандидата: генералы Сабеев и Бородин. Первый из них – начальник Забайкальской казачьей дивизии, заслуженный офицер, чрезвычайно порядочный, серьезно относившийся к делу, строгий к самому себе, прослуживший в офицерских чинах около 30–35 лет. Второй – командир Оренбургской казачьей бригады, был значительно моложе первого, но, так как его лояльность каппелевскому командованию казалась более верной и надежной, генерал-майор Бородин и был назначен комкором 1-го Сводно-казачьего. На бумаге дело было сделано, но на деле оказалось, что в подчинении у нового комкора находятся его собственная бригада и два малочисленных полчка (сибирские казаки под командой генерал-майора Блохина и енисейские – генерал-майора Потанина). Главная масса – Забайкальская казачья дивизия – долгое время еще игнорировала командование Сводноказачьего корпуса. В корпус не вошли енисейские и сибирские казаки семеновской ориентации. До поры до времени они остались в составе Гродековской группы войск (генерал-лейтенант Глебов).

2-й Сибирский стрелковый корпус, именовавшийся летом 1921 г. дивизией, был теперь вновь переименован в корпус, но, ввиду незначительной численности чинов этого корпуса, части, прежде входившие в состав его, были сведены в бригаду, наименованную Сибирской и в дальнейшем получившую № 2. 1-й бригадой этого корпуса должна была сделаться 1-я отдельная стрелковая бригада, так называемая Глудкинская. Входить в состав 2-го корпуса бригада не желала. Арест командиров положения не изменил: бригада отказалась без них выступить на Яковлевку. В конце концов бригада была временно придана к 3-му стрелковому корпусу при движении его на север. Надо полагать, что включение остатков Гродековской группы в виде 3-й бригады в состав 2-го корпуса было предрешено задолго до того времени, когда оно осуществилось (в середине ноября 1921 г., после ареста генерал-лейтенанта Глебова).

Таким образом, к началу Хабаровского похода военные силы Временного Приамурского правительства были разделены на три корпуса, причем 1-й Сводно-казачий корпус состоял из одной дивизии, одной бригады и двух отдельных полков, 2-й Сибирский стрелковый корпус должен был состоять из трех бригад, одного кавалерийского полка и одного артиллерийского дивизиона, 3-й стрелковый корпус состоял из трех бригад и одного артиллерийского дивизиона. Из вспомогательных войск следует отметить отдельную Железнодорожную бригаду (полковник Ростовцев). Не нужно забывать, что по числу не только бойцов, но и даже чинов, все вышеперечисленные части не соответствовали понятиям о силе частей в старой Русской армии.

Яркую картину положения вещей рисует нижеследующий приказ:

«ПРИКАЗ ПО ВОЕННО-МОРСКОМУ ВЕДОМСТВУ № 41/А

6 ноября 1921 г. Кр. Владивосток

Из ведомости о числе довольствующихся в войсках Приамурского правительства видно, что это число к 15 октября с. г. выражается в сумме:

офицеров и солдат – 20 001

вольнонаемных служащих – 1057

семейных пайков – 5742

итого на довольствии – 26 800 человек.

Достаточно всмотреться в эти цифры, чтобы бросилось в глаза неимоверное количество вольнонаемных служащих, причем из рассмотрения ведомостей видно, что этим контингентом щеголяют не только центральные учреждения, но и строевые части до полков включительно.

Положение недопустимое. Такой подавляющий процент вольнонаемных исключает всякую гарантию сохранения военной и служебной тайны, разжижает воинскую массу и, наконец, не будучи морально связанным с армией, во всякое время оставит ее не только при боевых обстоятельствах, но и при территориальном перемещении воинских частей, а части и учреждения, привыкнув работать при наличии труда вольнонаемных, будут поставлены в критическое положение.

Не менее поражает и количество в 5742 семейных пайков, это приблизительно до 7000 ртов, то есть до полутора корпусов настоящего времени.

Не подлежит сомнению, что действительные семьи военнослужащих должны быть обеспечены, что призрение семей, потерявших своих глав в борьбе с большевиками, является священной обязанностью; лица же, не вошедшие в эту категорию, должны быть сняты с довольствия при войсках и переданы в отдел призрения при Министерстве внутренних дел.

Независимо от указанной меры необходимо пересмотреть и сам состав семейств, состоящих на довольствии при армии. Юноши 16–17 лет могут уже служить в войсках в нестроевых частях, освободив тем самым часть солдат для строя и уменьшив количество нахлебников.

На этот предмет необходимо обратить сугубое внимание, имея в виду крайнюю скудность продовольствия в армии, с одной стороны, и законные протесты Государственного контроля – с другой; самое же главное заключается в том, что неразумная расточительность может поставить армию в продовольственном отношении в тяжелое положение.

Но указанное выше меркнет по сравнению с тем, что из 27 000 едоков армия может фактически выдвинуть на фронт не более 6000 бойцов.

Тяжелые события, время и обстоятельства ничему не научили. В штабах, учреждениях и заведениях добрых две трети личного состава армии. Это какая-то хроническая злокачественная болезнь, и я должен констатировать, что высший командный состав не только не борется с этой эпидемией, но и поощряет ее.

Объявлены штаты как для штабов, так и строевых частей. Немедленно поторопились не только заполнить штаты, штабов конечно, но и переполнить их, так, например: одна из бригад в составе всего 396 человек имеет, конечно, штаб бригады в 76 человек. Состоит бригада из 3 отдельных частей, из которых