Когда-то, может быть, несколько веков назад, эти камни скатились со склона. Дальше к середине ущелья прокатиться им не позволил собственный вес. Склон достаточно крутой. Валуны падали на большой скорости и вгоняли себя в землю. Подложить взрывное устройство под такой камень проблематично – следует слишком глубоко подкапываться, а результат будет нулевой, поскольку от средней силы мины такой многотонный валун только вздрогнет и пошатнется, может быть, пыль с поверхности стряхнет, но никак не подпрыгнет и не перевернется. Чтобы заложить заряд под такой камень, следует сделать мину с парой сотен килограммов тротила, хотя в обычном взрывном устройстве, как правило, заряд не бывает больше пятисот граммов. Встречаются, конечно, и более сильные мины, например, противотанковые. Но и их заложить и активировать здесь будет сложно, поскольку камень сам по себе большой, имеет большую площадь, которой давит на почву, и добавление веса человеческого тела существенно картину не изменит. Да и времени на такое устройство мины, даже одной-единственной, потребуется слишком много, неадекватно ущербу, который взрыв сможет нанести росгвардейцам.

Мы ждали. Наконец, они появились из-за поворота. Шли там, где я им и подсказал. Старались идти аккуратно, чуть не на цыпочках, словно по настоящему минному полю. Радовало только то, что никто по гвардейцам не стрелял.

– Тихомиров! – приказал я по связи своему заместителю, который уже несколько минут назад вернулся со скалы, где рассматривал бандитскую позицию. – Возьми с собой Колобкова и еще пару солдат. Дойдите до поворота по правой стене, там за скалой лежат два трупа. Проверь состояние, если дышат, лопаткой в лоб и забери документы.

– Понял, товарищ старший лейтенант. Работаю…

Тихомиров ушел с сапером и двумя солдатами. Впереди группы выдвигался, как и положено, младший сержант Колобков, наш взводный сапер. Я смотрел одновременно и на удаляющуюся группу, и на приближающуюся группу росгвардейцев.

Тихомиров с бойцами исчез из поля зрения раньше. Это вовсе не говорит о том, что мои солдаты шли менее осторожно. Просто сапер всегда знает места, где можно установить взрывное устройство с нажимным взрывателем или «растяжку» от взрывного устройства с натяжным взрывателем.

Вспомнилось к месту, как еще в родном батальоне на занятиях майор, инструктор по минному делу, обучал нас выставлять мины со взрывателем, основанным на фотоэлементе. Он работает как обыкновенный датчик движения в уличном и дворовом освещении, только является более экономичным в потреблении энергии, следовательно, может более длительное время работать в автономном режиме, хотя мы мины длительного действия обычно после окончания боевых операций убираем, чтобы потом на них не подорвался кто-то посторонний, например, местный житель или вообще дикое животное, шакал или кабан, которых в округе полным полно. Но сейчас мин со взрывателями на фотоэлементе не было, поскольку они заметны при просмотре через тепловизор, и опасаться было нечего. Если бандитских мин немного, мы тоже убираем их сами. Если находим полновесное минное поле, то отмечаем точку на карте, а потом по этим координатам работают специалисты инженерных войск – профессиональные саперы. Эти и оснащены лучше нас, и опыт имеют более значительный. Им, как говорится, и флаг в руки…

* * *

Бойцы Росгвардии были в камуфлированных костюмах расцветки «излом», какие в армию не поставляются, хотя армейский камуфляж «цифра» уже считается вчерашним днем, и не всегда устраивают специалистов. Говорят, что такие камуфлированные костюмы заметны при движении за счет резких перепадов цвета и легко улавливаются в инфракрасном свете. То есть с помощью приборов, работающих на инфракрасном излучении.

Росгвардейцы вышли на нашу позицию и, кажется, даже удивились, что мы встречаем их без хлеба и соли и почему-то без распростертых объятий. По крайней мере, выглядели они именно так, лица были даже обиженные, словно росгвардейцы рассчитывали, что их встретят как героев. Я только собрался обратиться к ним с укором за неумелые действия, как на связь вышел старший сержант Тихомиров:

– Товарищ старший лейтенант. Тут оба бандита убиты, у одного семь пулевых дырок, у второго целых девять. Основательно наши гвардейцы постарались, не жалели, похоже, патронов. То ли со злости стреляли, то ли с испуга. У одного из бандитов, кстати, тот самый «АК-74», что стрелял. Но дело не в этом. Тут есть небольшая интересная деталь. Даже две интересные детали…

– Что там? – спросил я.

– Лучше бы вы сами посмотрели…

– Не тяни время. Не до беготни. Что там такое? Описать можешь?

– В принципе могу попробовать… – старший сержант Коля Тихомиров был, как всегда, в действии и в разговоре основателен и нетороплив. Иногда это злило. Но в боевой обстановке он, к счастью, был краток, и за это ему многое прощалось. – Тут у одного из бандитов на предплечье татуировка. Надпись арабской вязью, двумя цветами – красным и синим.

– Красным и черным. Татуировки делаются не краской, а тушью. Черная тушь на татуировке выглядит синей, выцветает в человеческой крови. Любая тушь, кроме китайской. Китайская цвет держит хорошо. А другие – посредственно. Синий же цвет, если тушь не китайская, вообще становится едва заметным голубым.

– Я не специалист, сам татуировок не ношу. Но эта не такая, как у ночного. Ту я визуально запомнил. Здесь надпись другая. Но я подумал, что в свете последних событий надпись может вас заинтересовать… Татуировки сейчас можно встретить разные, но чтобы это была просто надпись, да еще цветная, я лично встречаю впервые. Бывает, уголовники что-то пишут на веках или в интимных местах. Но там – блатные слоганы[22]. А что здесь – непонятно. Кроме того, есть и другая особенность. Она мое внимание и привлекла. Первый бандит с татуировкой был родом из какого-то горного, видимо, села в Ахтынском районе Дагестана. Сам район считается, насколько я помню, высокогорьем. И этот тоже родом из этого же района. Только у первого я село не запомнил. Этот из села Джаба. Вот, держу перед собой его паспорт, рассматриваю…

– Понял. Первый оттуда же… Я помню.

– А что это за село? Чем славится?

– Знаю только, что высоко в горах расположено, жители – лезгины. Больше ничего про него не знаю. Коля, ты татуировку сфотографировать сможешь? Своим приемоиндикатором. И перешли на мой планшетник.

– Понял. Делаю. Здесь, правда, темновато, но я тело перетащу на освещенное место.

– Осторожнее с минами. Они могут быть вокруг.

– Колобков уже место проверил. Он наш разговор слышит и сразу включается в работу.