— Что? — Его глаза потемнели и стали цвета жидкого золота, на скулах заиграли желваки, ноздри раздулись, а губы сжались в тонкую плотную линию.

— Все в порядке, Рейф! — Она нежно коснулась его груди. Нина хотела быть сильной. У нее еще будет время на то, чтобы горевать. Ведь ее сердце уже разбивалось на части при мысли о том, что в скором времени она расстанется с Рейфом. — Я знала, что так и будет, ведь ты не строишь долгих отношений. Тебе не нужны сложности, — с грустью добавила она. — А моя жизнь, видимо, состоит лишь из череды сложностей.

Рейф угрюмо смотрел на нее.

— Ты больше не хочешь быть со мной?

— Это ты больше не хочешь быть со мной! — в сердцах воскликнула она.

— Я этого не говорил, — огрызнулся Рейф.

— Но… — Нина смутилась. — Прозвучало именно так.

— Ничего подобного! — Рейф отбросил простыню и встал с кровати. Забыв о том, что на нем нет одежды, он принялся мерить комнату шагами, запустив ладони в свои густые черные волосы. — Как же все это не вовремя, — сердито пробормотал он.

— Что — все? — Его поведение совершенно озадачило Нину.

Рейф нетерпеливо покачал головой:

— Ты расстроена, это совершенно естественно. Тебя шокировало то, что ты узнала.

— Рейф, я в порядке, — ласково сказала Нина. — Поверь мне!

Рейф остановился довольно далеко от кровати и вопросительно посмотрел на нее.

— Честно говоря, сейчас мне лучше, чем когда-либо, — добавила Нина, отбрасывая простыню и вставая с кровати. — Теперь, когда я узнала правду, всю правду. Разве ты не видишь, Рейф, впервые за все эти годы я чувствую себя свободной?

— Свободной для чего? — вкрадчиво спросил Рейф, изо всех сил стараясь не любоваться красотой обнаженного тела Нины. Но у него не получилось. Страсть снова взяла верх над разумом. Нина безумно возбуждала его. И только она.

— Для жизни. Для любви, — тихо добавила она.

У Рейфа перехватило дыхание, когда он увидел, как Нина проводит розовым язычком по нижней губе, как бы в предвкушении.

Он не понял, как он в шаге от нее, не касаясь, но страстно ее желал. Боже, как же он хотел обнять ее и снова заняться с ней любовью, держать в своих руках, в своей постели, пока она не пообещает никогда не оставлять его.

Он сглотнул.

— Я влюблен в тебя, Нина. — Он сказал слова, которые, как он думал, никогда не сорвутся с его губ. Но именно их ему сейчас отчаянно хотелось сказать Нине. — Я люблю тебя! — Произнести это во второй раз оказалось проще. — Я люблю тебя, Нина Палитова, — пробормотал он, обнимая ее и прижимая к себе. — Нина, я люблю, люблю тебя. Я люблю тебя! — Рейф почти кричал от радости, заявляя о своей любви снова и снова, зная, что ему никогда не надоест говорить ей об этом.

Нина подняла на Рейфа глаза, боясь поверить ему, боясь поверить своим ушам, ведь лишь минуту назад она думала, что он скажет ей «прощай».

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Я тоже люблю тебя, Рейф! — Нина положила руки ему на грудь и почувствовала, как бешено колотится его сердце.

Рейф крепче обнял ее.

— Выходи за меня, Нина, — потребовал он. — Выходи за меня!

Она, не мигая, смотрела на него:

— Рафаэль Д’Анджело не знает, что такое любовь и брак.

— Раньше не знал, — поправил он ее, — до тебя. Но ты должна знать, на меньшее с тобой я не согласен. — Рейф еще крепче прижал ее к себе. — Я хочу быть с тобой всегда, Нина. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, матерью моих детей. Боже, только подумаю о том, какой ты станешь, когда будешь носить моего ребенка! Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Хочу просыпаться с тобой каждое утро, хочу, чтобы у меня была возможность говорить тебе, как сильно я люблю, по сто раз на дню!

— Да, Рейф, конечно же я выйду за тебя! — Нина обхватила его за талию. — Я так люблю тебя! Так люблю, Рейф!

Она подняла к нему лицо, и он страстно впился в ее губы.

И весь мир перестал существовать, когда они погрузились в пучину любви, что связала их.