– Пить надо меньше, – проворчал Игорь, отнял у Соловьева пиво и включил чайник. Эдуард помотал головой.

– Сам знаю. Только утром, когда я из-под одеяла вылез, фотография, которую я расколошматил о стену, на прежнем месте стояла, целехонькая.

– А гусеницы ползали?

– Не было. А что?

– Ничего. Ты понимаешь, что их и в прошлый раз не было?

Соловьев кивнул, но глаза были тусклыми.

– Все я понимаю. Только они как живые были. Я со страху чуть в штаны не наложил. Ты что думаешь?

– Думаю, что ни в кого ты рамочкой не кидал. Почудилось тебе, а пить завязывай, а не то к тебе сам Фредди Крюгер пожалует.

Соловьев вздохнул.

– Я все равно найду убийц. Сам найду, если менты не смогут. Я тут пару адресов уже раскопал. Телку его бывшую нашел, может быть, она что-нибудь подскажет. Леной зовут, тоже бывшая модель. Говорят, что после того, как он ее бросил, она его убить обещала.

– Крепись, – посоветовал Игорь. – Всем тяжело сейчас. Я от жены ушел. Милена волком воет.

– Деньги то пропали, – тупо вдруг сказал Эдик. – У нас все на карточке лежало, ну, там на непредвиденные расходы. Общий счет так сказать, НЗ… В банке расследование затеяли. Деньги с карточки через банкомат перевели на другую карточку, часть обналичили. Мне по блату номер карты сказали и имя человека, который счет открыл. Знаешь, кто оказался?

– Кто?

– Никто. Бичара. Рассказал, что какая-то девка его наняла, в банк привела, заплатила, чтобы он там счет открыл. А когда он карточку на руки получил, она ее забрала и денежку дала на прощание, велев забыть ее поскорее. Знаешь, как он ее описывает?

– Как?

– Молодая, говорит, красивая и рыжая.

Игорь икнул.

– Ты думаешь…

– Хрен его знает что думать, – устало произнес Соловьев. – Плохо мне, не могу я думать, тем более такое. Мне распечатку показывали с камер наблюдения банкоматов, когда девка эта деньги мои снимала. Не знаю я ее. Лица не видно, прятала под шляпой и очками, зараза.

В двери неожиданно повернулся ключ. Соловьев и Чернов переглянулись со страхом.

– Это я, – раздался из прихожей голос Милены. – Я кое-что забыла…

Она прошла на кухню и словно налетела на стену, увидев сидящего с жалким видом Соловьева. Глаза Милены мгновенно потемнели, а брови стремительно сошлись на переносице.

– Что он тут делает? – спросила она таким голосом, что по стеклам пробежалась изморозь.

– Котик, ну не сердись, – попытался успокоить ее Игорь. – Человек переживает, куда ему еще пойти, кроме как к лучшему другу?

Чайник звонко щелкнул и отключился. От этого звука все вздрогнули, словно от выстрела. Милена опомнилась первой.

– Вон отсюда, – прохрипела она. Соловьев даже не подумал протестовать. Втянув голову в плечи, он вышел с кухни. Через минуту хлопнула входная дверь. Игорь робко посмотрел на Милену, глаза которой метали молнии.

– С тобой мы после поговорим, – пообещала она и тоже вышла прочь.

* * *

Каким бы сосредоточенным не пытался казаться Соловьев, ему явно было не по себе от визита Кирилла. Он нервно передергивался каждый раз, когда ему приходилось отвечать на вопросы. Эдуард заметно потел, жадно глотал минеральную воду и без конца курил. Его поведение было жалким, хотя он и старался держаться мужественно, как настоящий мужчина. Кирилл мысленно фыркнул: не очень хорошее сравнение.

– Эдуард Николаевич, скажите, среди ваших знакомых есть человек, старающийся причинить вам вред? – мягко спросил Кирилл. Вопрос подействовал на Соловьева отрезвляюще. Он словно очнулся от долгого сна и посмотрел на оперативника осмысленным взглядом.

– Почему вы задаете такой вопрос? – враждебно спросил Эдуард, насупив брови. Кирилл вздохнул: сотрудничества не получалось.

– Видите ли, Эдуард Николаевич, против вас накопилось очень много улик, так много, что у нас появились сомнения в вашей виновности. Более детально изучив имеющиеся у нас факты, мы пришли к выводу, что вас кто-то наглым образом подставляет. Без вашей помощи мы вряд ли разгадаем эту загадку. Помогите нам, тем самым вы снимете с себя подозрение.

«Или наоборот, – подумал Кирилл про себя, проникновенно улыбаясь. – Теперь твоя очередь петь, соловушка. Авось ты выболтаешь нам что-либо интересное». Соловьев Кириллу не нравился, а вот убитый Богдан, несмотря на ориентацию и закрытую жизнь вызвал простую человеческую симпатию. Хотя, здесь огромную роль сыграла его сестрица Милена. При мысли о девушке Кирилл вздохнул. Обладать такой женщиной ему явно никогда в жизни не придется.

– Таких людей много, – нехотя произнес Соловьев. – Я не самый идеальный человек на земле. У меня есть бывшие… как бы это помягче… бой-френды, есть конкуренты. Да и вообще есть масса людей, кто желал бы убрать меня с дороги.

– Давайте поговорим о конкурентах. Кто, по-вашему, на такое способен?

На этот вопрос Кирилл ответа не ожидал. Собственно, Соловьев и не дал прямого ответа.

– Я не хочу об этом говорить. Это очень серьезные люди. Если бы они захотели убрать меня с дороги, то попросту пристрелили бы. Если позволите, я выскажу свое мнение.

Кирилл напрягся. Сейчас должны были последовать признания.

– Я считаю, – проникновенно начал Соловьев, – это чья-то месть, причем, как бы сказать, частного порядка. Непрофессиональная месть.

– То есть? – спросил Кирилл. Удивительно, но он сам считал убийство Тихомирова чем-то подобным. Перемена, произошедшая с Соловьевым, в тот момент была поразительной. Теперь, когда речь зашла о деньгах, размазанный хлюпик исчез в небытие. Перед Кириллом сидела акула.

– Видите ли, – продолжил Соловьев, – у меня есть две версии преступления. Согласно первой, Богдан вообще не должен был стать жертвой. Мы повздорили накануне, он долго у меня не жил и вернулся только после долгих уговоров. Я думаю, меня просто хотели ограбить. В сейфе была крупная сумма денег, около ста тысяч долларов, да еще и кредитная карта…

– Вы же проверяли счет? Что вам сказали в банке?

Соловьев горько вздохнул.

– Увы, денег там уже нет… Да, кстати, мы говорим это без протокола, официально я подтверждать этого не буду. Думаю, что налоги и прочее не в вашей компетенции. Вас же убийство интересует. Поэтому о деньгах говорить мы не будем. Скажу только, что сумма на счету была значительная. Богдан случайно оказался дома, его убили и представили это как очередное зверство маньяка-потрошителя. Наверное, Богдана заставили открыть сейф. Милена права…

– А вторая версия?

Соловьев замолчал. Затем он раздавил в пепельнице очередной окурок и распечатал новую пачку сигарет. Кирилл машинально принял из его рук сигарету, прикурил и приготовился слушать.