Когти скрежетнули по каменным плитам, я невольно сделал два быстрых шага к краю крыши, сложил крылья и торопливо обратился в человека. Сердце колотится часто-часто, но для крылатых нормально, у них и температура выше, и весь метаболизм ускоренный…

Из-за низкого бордюра слева видна привратная башня, через которую проезжал с такими трудностями в первый раз. Железная решетка опущена, мост поднят, ворота на крепком запоре, но времена меняются, я уже не тот проситель у ворот, которого со снисходительным любопытством разглядывали со стены стражники.

Я лихо сбежал по узким каменным ступенькам, прыгая через одну, по-хозяйски ступил на широкий двор, здесь не замок, а крепость, имеет место простор.

Воин внизу отпрыгнул в испуге. Я улыбнулся как можно дружелюбнее. Его затрясло, пальцы прыгали по поясу, отыскивая рукоять меча.

– Что, – осведомился я со снисходительностью государя, – задремал малость? Я уже полдня тут хожу.

Он остался с распахнутым, как у сытого пеликана, ртом, а я пошел к донжону, оглядываясь по сторонам. Где-то прозвучал голос Мартина, я остановился, хотел крикнуть ему, однако во дворе наконец заметили чужака, что появился так неожиданно, поднялся переполох, народ заметался с воплями.

Одни шарахались и прижимались к стенам, крестясь и отплевываясь, другие начали приближаться, тоже торопливо крестясь, но эти сжимают в передних лапах колья, вилы или просто палку.

У всех на лицах страх и недоверие, я улыбался и, раскинув руки, поворачивался во все стороны, давая возможность любоваться своим сюзереном.

– Трудные времена, – сказал я громко и сочувствующе. – Никому нельзя верить, так?.. Вы правы. Где сэр Мартин?

– Здесь, – раздалось за моей спиной.

В мою сторону быстро шагал в сопровождении троих настороженных воинов угрюмый и набыченный мужчина в полном рыцарском доспехе. Все такой же широкий, могучий, латы и все железо подогнано с той же крестьянской тщательностью, как раньше сидели кожаные, когда еще не был рыцарем.

На ходу поднял забрало, на меня взглянули пронзительно голубые глаза, полные недоверия. К нему подбежал молодой воин, начальник стражи снял шлем обеими руками, открывая широкий подбородок и твердый рот.

Оруженосец принял шлем и почтительно отступил.

– Рад тебя видеть, Мартин, – сказал я тепло.

Он остановился в трех шагах, воины за его спиной выставили копья и мерили меня недоверчивыми взглядами.

– Ваша светлость? – спросил он с недоверием. – Но… как? И где ваши конь и кухонная собачка?

Я засмеялся.

– Снова требуется их поручительство? Мартин, это я, а не Сумеречный Рыцарь, на которого так похож.

– Сумрачный Рыцарь, – поправил он. – Вы в самом деле…

Он запнулся, я понял и широко перекрестился.

– Это тебя устроит? Могу и молитву прочесть. Мартин, общаясь с леди Элинор, мог же я чему-то научиться? Да и старый Уэстефорд кое-что мог показать.

Он пробормотал:

– Да вы всегда очень уж быстро учитесь… И тому, чего сама хозяйка не умеет еще…

Я преодолел разделяющее нас расстояние, он чуть вздрогнул, когда я его обнял, но вздохнул с облегчением.

– Да, это вы, сэр Ричард.

– Какие-то особые признаки? – спросил я. – Пахну иначе?

Он пробормотал:

– Нет, но что-то вас отличает. Будто для вас все одинаковы: простые воины, рыцари, короли, императоры…

– Ты уже не простой воин, – сказал я. – Мне напоминать надоело. «Сэр Мартин» – это звучит! Как поживает сэр Готфрид?

Он снова вздрогнул.

– Сэр Ричард… Вы что, до сих пор его нигде не встретили?

Я ответил с досадой:

– Ты вроде не знаешь, где я был? Ах да… словом, я был еще дальше, чем ты думаешь.

– Да-да, – пробормотал он, – то-то от вас серой пахнет.

– А смолой?

Он чуть потянул носом, мотнул головой.

– Уже нет.

– Выветрилось, – пояснил я деловито. – Так что с герцогом?

– Должен бы вернуться!

Я ощутил смутную тревогу, но сказал деловито:

– Давай прикинем. Только весной герцог выехал из этих ворот. Да и то, когда дороги подсохли. В конце весны покарабкался к Перевалу. Летом вступил в пределы Армландии. Там, понятно, сразу узнал, что существует Тоннель, что его сын уже гроссграф Армландии. Вопрос: остался пировать, потому что в его честь там такое закатят… либо заторопился обратно?

Он задумался, предположил неуверенно:

– Герцог пировать умеет. Однако, думаю, должен был заспешить назад. Два-три пира и – обратно. Это больше в его характере.

– Тогда… когда он должен быть вернуться?

Он посчитал сперва на пальцах, потом задрал голову и смотрел на облака, шевеля губами.

– Полагаю, что вот-вот появится.

– Жаль, что сейчас еще не на месте, – сказал я сожалеюще. – Многое сейчас зависит от Брабанта.

Он спросил быстро:

– Сэр Ричард, здесь говорят, вы прошли в глубь королевства? А то тут такое было…

Я спросил быстро:

– Неприятности? В Брабанте?

Он покачал головой.

– Нет. Но мимо трое суток возвращались войска варваров. У нас на стенах дрались из-за мест, все хотели посмотреть, как они уходят. Что-то без песен шли! И знамена опустили. Много раненых везли. Похоже, потрепали их здорово. Впервые так возвращались! А здесь со стен уже насмотрелись…

Я отмахнулся.

– Варваров в Сен-Мари больше нет. Вообще королевство можно начинать превращать в Арндское. Об этом в Брабанте мечтали все века? Рецепт у вас есть или только мечтания? Но победа не что-то эдакое… Сложности начались потом…

Мы обогнули башню донжона, здесь у него только военное значение, плюс тюрьма внизу, а хозяйские покои вон в той башне, самой широкой, массивной и высокой. Мартин шел рядом, лицо его, некрасивое и неправильное, как отметил я еще с первой встречи, дышит силой и честностью бывалого воина, что не умеет льстить и подлаживаться. Таких ценят не за сладкий язык, а за честь и верность, за преданность и чувство долга.

Я спросил негромко:

– Как здесь?

Он вопрос понял, поморщился.

– Не люблю о таком говорить, сэр Ричард.

– Но все-таки скажи, – посоветовал я. – Если герцога еще нет, то снова я отвечаю за мир и порядок.

– Леди Элинор, – сказал он с великой неохотой, – и леди Дженнифер… не ладят.

– Причины?

Он медленно двинул плечами.

– Не знаю. Просто леди Элинор все больше забирает власти, а леди Дженнифер, как мне кажется, взрослеет и чувствует хозяйкой именно себя. К тому же, опять же по моему мнению, они начали соперничать одна с другой из-за Родриго.