Словно в ответ на его мысли визгливо закричала тетка напротив этой веснушчатой.

– Перестань! Что ты там ковыряешься?! Хочешь, чтобы из-за тебя нас всех убили?!

А вот и хиви, как называли гитлеровцы добровольных помощников из пленных. Чтобы выторговать себе мизерную благосклонность «хозяина», они будут зубами грызть товарищей по несчастью.

Дикаев шагнул вперед и протянул руку. Девушка испуганно отпрянула, встретилась на миг с ним глазами, и тут же их опустила.

– Давай сюда, – потребовал Руслан.

Девица нехотя выпростала руку из-под халата и протянула ему маленький мобильник. Рука ее отчетливо дрожала. Смелая девка, нашла в себе мужество попытаться позвонить. Глупо, откуда тут, посреди тайги, ретрансляторы? Руслан глянул на экран телефона – точно, ни одной «палки» уровня сигнала не было. Черная дыра.

– Не делай так больше, – снисходительно хмыкнул он. – Когда будет нужно… и можно… я сам попрошу вас позвонить.

Он мог себе позволить сейчас быть великодушным. Он – хозяин положения. Он – властитель их судеб. Он – царь. Он – бог. Он может казнить и миловать. И только от него зависит, кто из них останется жить. Но бог непостижим. Непредсказуем. Никто не может предугадать его действия. Предсказуемый бог вскоре будет низвергнут.

Дикаев еще раз улыбнулся девушке, и с разворота влепил оплеуху разинувшей рот тетке:

– А тебе кто разрешал пасть открыть?! Думаешь, я ослеп и сам ничего не вижу? Когда мне понадобятся помощники, я сам об этом скажу! Понятно тебе?!

Тетка мелко затрясла своей головой, по-собачьи поскуливая.

– Ты все правильно сделала, – смилостивился он. – Только в следующий раз делай все с разрешения.

Руслан отвернулся, торжествуя. На тетку сидящие рядом старались не смотреть, зато веснушчатой девчонке досталось несколько враждебных взглядов. Разделяй. Властвуй!

Он поманил пальцем Салмана. Тот приблизился и наклонился к начальнику, щуря хитрые глазки.

– Всем достать свои телефоны и вытянуть перед собой! – рявкнул Салман, выслушав указания. – Быстро! Если кто-то оставит телефон – будет наказан. А наказание тут только одно, – он передернул затвор АКСУ. – В конце мы вернем все телефоны, нам они не нужны. Хасбулат, собери трубки.

Бритоголовый боевик с бородкой-эспаньолкой прошелся по вагону, собирая сотовые в полиэтиленовый пакет.

– Все сдали? – глухо спросил он.

– Я предупредил, – добавил Салман. – Кто не понял – умрет.

Какая-то женщина сердито ткнула сидящего перед ней на полу мужчину. Тот вздохнул, и достал из кармана дорогой навороченный смартфон. Хасбулат забрал трубку, презрительно ухмыльнулся, бросил ее на пол, и раздавил каблуком ботинка. Мужчина вскинулся было, но как на стену наткнулся на тяжелый взгляд террориста, и опустил глаза. Хасбулат равнодушно наотмашь влепил излишне бережливому пассажиру кулаком в ухо, опрокинув его на пол, и сплюнул:

– Приказы надо выполнять с первого раза. Понял?

Мужчина не ответил. Бритый детина решал настоять на диалоге, и врезал ему пыром в живот. А когда тот, хрипя согнулся, наступил ему ногой на шею, придавливая лицом к плохо подметенному полу.

– Не слышу ответа. Ты меня понял?

– Понял, – просипел мужчина.

– Вот так будет лучше.

– Салман, Умар! Отправьте людей собрать телефоны в соседних вагонах.

Руслан прошелся по проходу, как тигр перед стадом коров, мягко и грозно, ощущая собственное всемогущество.

– Военные есть?

Он сканировал толпу, замечая каждое движение. Он видел их насквозь, этих трусливых обезьян, возомнивших себя людьми. Полный мужчина с жидкими волосами в спортивном костюме, дернул ворот своей олимпийки, застегивая ее до подбородка, съежился и пытается стать незаметным. Другой, крепкий и невысокий с восточными чертами жесткого лица, скривился от гнева и сделал движение подняться, но его товарищ в такой же белой свободной одежде положил руку ему на плечо, останавливая. Офицер. Боевой офицер. Видимо, отставной. Этому время еще не пришло.

– Ни одного военного? – скептически усмехнулся Дикаев. – Совсем ни одного?

С пола с трудом поднялся милиционер поездного сопровождения. Его голова была наспех замотана полотенцем, но кровь все еще стекала из-под волос на шею, уже пропитав воротник форменной рубашки.

– Старший лейтенант Комаров, линейный отдел, – представился он, с достоинством глядя в глаза врага.

Несколько секунд Руслан прожигал его глазами. Старлей выдержал.

– Смелый, – похвалил противника Руслан. – Кто еще?

Неподалеку приподнялся высокий плечистый парень в камуфляжных брюках, берцах и майке-тельняшке. Белобрысые вихры спутались, лицо было красным. Его заметно штормило и взгляд был какой-то дымный.

– Рядовой Пономарев, – с вызовом заявил он, предупреждая вопросы. – Воздушно-Десантные войска.

Он покачнулся, и схватился рукой за чье-то плечо, чтобы не упасть. «Герой», – презрительно подумал Руслан.

– В Чечне был?

Парень вскинул было голову, но соврать не смог, и опустив голову, с досадой буркнул:

– Не был.

– Так что ж ты расстраиваешься, – участливо засмеялся Руслан. – Радоваться должен, живой остался. Пока. Сели оба!

Он был всевластен. Он мог миловать. И казнить.

– Ты! – ткнул он пальцем в толстяка. – Встать!

Мужчина мгновенно взмок, со лба покатились крупные капли пота.

– Я…нет, зачем?… я же… не надо… я не… – сбивчиво залепетал он.

– Встать, я сказал! – рявкнул Руслан.

Подскочивший боевик схватил толстяка за шкирку и рывком поднял. Ворот олимпийки разошелся, и стала видна форменная зеленая рубашка.

Мужчина затрясся всем своим жирным телом, попытался запахнуть ворот, ноги его не слушались, подкашиваясь в коленях, и боевику пришлось его поддерживать за шиворот, мешая застегнуться.

Руслан одним движением расстегнул олимпийку, и толстяк так и вывалился из нее под хохот боевиков, громко брякнув коленями об пол.

– Это не я… Это не мое… – заныл мужчина, на плечах которого обнаружились погоны со звездами подполковника.

– Надо же так попасть, – посочувствовал Руслан. – Надел чужую рубашку, и поплатился. Настоящий подполковник! Артиллерист!

Он присел поближе к военному, по пухлым щекам которого уже текли слезы, и перешел на громкий, отчетливый зловещий шепот:

– А ты знаешь, подпол, что хуже артиллеристов – только летчики? Вы убиваете издалека, даже не видя, кого убиваете. Ребенка, женщину, старика… Вам дают цифру – и вы просто нажимаете кнопку. А потом идете пить водку или чай. Вы не умеете драться. Знаешь, почему я не тронул этого мальчишку? – он показал на дембеля-десантника. – Потому что он солдат. Он не был на войне, но если бы попал туда – мы бы дрались лицо в лицо, как мужчины…