– Ничего… И много! Я ведь поначалу собирался стать психотерапевтом, Лиз. И капитально изучил психологию.

– А почему не стал?

– Год проработал с людьми, еще в Лионе, где учился… И понял, что профессия эта почти бесполезна: в большинстве случаев люди не ищут выхода и решения: им нравится быть обиженными на весь мир, и свое состояние обиженности они рьяно охраняют! Оно им куда милее, чем те решения, которые может предложить психотерапевт… Потому что эти решения предполагают искать причину в себе, а не в мире. Меня подкосила безнадежность этой профессии, ее безрезультатность. А лгать пациентам, кивать им согласно на жалобы на несовершенство мира мне было неприятно… Отчего я переквалифицировался во врача общего профиля. Лечить простуду или боли в кишечнике куда результативнее, действеннее. Такие пациенты слушают врача и исполняют предписания. Принять таблетки легче, чем искать причину своих несчастий в себе.

– Понимаю.

– В самом деле?

– Конечно. Твои пациенты, от которых ты отказался в конечном итоге, – их несчастье в том, что они не умеют ставить себя на место другого… Отчего и не могут справиться со своими проблемами. Чтобы увидеть мир во всей полноте, нужно уметь чувствовать других. И заодно видеть себя их глазами. Не так?

– Так, Лиза, так! Только… Откуда ты это знаешь?! Ты сказала, что занималась филологией… Но, может, ты на самом деле училась на психологическом факультете?

– Не помню, Лоран. Я просто сказала то, что понимаю… А откуда это понимание взялось… Бог весть. И я ничего от тебя не скрываю, поверь. Если я не рассказала тебе сразу обо всем… об этих событиях в сторожке… то потому, что я просто побоялась: ведь я убила человека!

– Ты его не убила, Лиза! Он сам наткнулся на лопату, которую ты выставила ради самообороны!

– Хорошо. Так и есть. Он на лопату сам налетел… Это правда.

– И твоей вины в этом нет. Прекрати казниться!

– А если суд? Он тоже так решит? Что моей вины нет?

– Не знаю, Лиз. До суда еще дожить нужно. Пока что человек, который хотел тебя убить, ищет тебя! И вряд ли для того, чтобы поздравить с успешным избавлением от смерти… Давай пока о спасении думать, ладно?

Лиза не ответила. Что тут ответить? Конечно, думать надо о спасении. До суда еще дожить надо – дожить! – что в данный момент отнюдь не представлялось аксиомой…

На горы уже спустились сумерки, когда они вернулись в отель. Лиза ужинать отказалась – кусок не лез в горло после пережитого в горах потрясения.

В номере, узрев двуспальную кровать, она не стала задавать вопросов. Лоран знает, что делает. А подозревать его во фривольности у нее не имелось никаких оснований. Она проглотила таблетку и легла на одной стороне кровати, укрывшись одеялом до ушей. Ей не хотелось разговаривать и видеть этот мир не хотелось.

Девушка на «ресепсьон» медицинского центра мгновенно опознала Лизу по фотографии. Из ее возбужденной речи Реми с Ксюшей узнали во всех подробностях историю о том, как эта «зомби» явилась к ним несколько дней назад и завалилась в обмороке на топчан в кабинете доктора Бомона, который этой незваной пациенткой и занялся. Ее обследовали – оказалось, что у нее серьезная травма черепа, в результате чего доктор Бомон отправил ее в больницу…

– И самолично поехал ее сопровождать! – чуть обиженно произнесла девушка.

Похоже, что она не прочь была бы оказаться на месте «зомби», – лишь бы только доктор Бомон занялся ею!

– В каком кабинете принимает доктор?

– В пятом. Но его нет сегодня. Он заболел. Позвонил и отменил все приемы! Пришлось обзванивать всех его пациентов! – пожаловалась она.

– Хм… – Реми эта информация насторожила. – А в какую больницу отправили вашу «зомби»?

– В нейрохирургию.

– Это где?

– Да у нас тут только одна… Вот, держите адрес, – и она протянула Реми распечатку.

– Эта девушка все еще там?

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами администратор.

– Мне бы хотелось переговорить с доктором Бомоном. Как это сделать?

– Я не могу вам дать его телефон без разрешения…

– Тогда позвоните ему сами и передайте мне трубку.

Реми представился и скупо пояснил, что речь идет о безопасности Лизы, его пациентки, в связи с чем попросил разрешения записать номер телефона доктора, чтобы переговорить с ним чуть позже без посторонних ушей.

Доктор Бомон довольно долго молчал.

– Кто вас нанял? – спросил он вдруг.

– Ее мать, – не дрогнув, солгал Реми. Не объяснять же сейчас доктору всю историю ab ovo!

– А как мне быть уверенным, что вы действительно частный детектив? – наконец прорезался он. – И что у вас нет дурных намерений?

К такому повороту Реми не был готов. Доказывать что-то доктору, когда рядом сидит болтливая администраторша, ушки на макушке, он не хотел… И вдруг нашелся.

– Передаю трубку моей жене.

«Он боится за Лизу и мне не доверяет. Убеди его!» – шепнул он Ксюше.

– Меня зовут Ксения. Мой муж Реми действительно частный детектив, – произнесла Ксюша. – Я русская, как и…

– Не произноси имя! – быстро прошептал Реми.

– …как и ваша пациентка. Могу я с ней поговорить?

Снова на том конце воцарилось молчание. Любопытные глазки администраторши так и сверкали.

– Хорошо, запишите мой номер, – ответил наконец доктор.

Итак, Лиза жива! И доктор, похоже, имеет основания опасаться за нее… Значит, Реми с Ксюшей на верном пути!

Они отошли от медицинского центра на приличное расстояние, и Реми перезвонил доктору. Тот по-прежнему осторожничал и предложил встретиться в кафе на центральной площади соседнего городка. О своей болезни он не обмолвился ни словом, и Реми укрепился в мысли, что это был выдуманный предлог. А настоящий в том, что Лиза…

Ну, посмотрим.

Реми сразу догадался, что молодой мужчина весьма приятной наружности в светлых брюках и рубашке и есть доктор Бомон: он стоял с краю от столиков с настороженным видом и вглядывался в лицо каждого человека, который направлялся к кафе. В руке его был зажат телефон.

Похоже, что доктор тоже опознал детектива. В ответ на его вопрошающий взгляд детектив набрал номер – и точно, сотовый тут же зазвенел в руке Бомона. Они кивнули друг другу, и доктор стремительно приблизился к Реми с Ксюшей.

– Давайте отойдем отсюда подальше! – произнес он вместо приветствия и зашагал по улице.

Вскоре их взгляду открылся небольшой сквер, и Бомон свернул в его сторону.

Наконец они присели на скамейку. Первым делом доктор придирчиво изучил удостоверение детектива, затем попросил документы у Ксюши.