Предложенный Учителем грандиозный план экспедиции предполагал сложнейший маршрут, который прошел бы по территории нескольких государств, включая территорию СССР с посещением его столицы и Горного Алтая. Однако путешествовать было возможным только под американским флагом, поскольку советские экспедиционные документы сделали бы это невозможным из-за крайней враждебности Англии. Кроме Индии, британской колонии, исходного и конечного пункта экспедиции, необходимо было пройти через Тибет и северо-западные области Китая, в разной степени находившиеся в то время под английским протекторатом. Монголия, непременный этап экспедиции, была в большей степени просоветской. Все эти вместе обстоятельства делали необходимым возвращение Николая Константиновича в Америку и Европу. В Америку — для оформления экспедиционного паспорта, в Европу — информировать советское правительство о своем намерении посетить СССР и получить на это согласие.

22 сентября 1924 года Николай Константинович вместе с сыном Святославом выезжает из Индии во Францию и посещает Париж, а в конце октября прибывает в Нью-Йорк. Здесь к концу декабря при активном содействии сотрудников оформляет необходимые экспедиционные документы. Это, к счастью, не занимает много времени и сил, тем более что экспедиция финансируется рериховскими учреждениями и государственных средств не запрашивает. Теперь предстоит обратиться в советские дипломатические представительства. Для чего Николай Константинович на обратном пути в Индию, оставив сына Святослава в Нью-Йорке, выезжает в Европу и посещает Берлин, где проводит встречи с Николаем Николаевичем Крестинским, советским полпредом в Германии. По существу, переговоры начались еще в Нью-Йорке с советским представителем Бородиным. В воспоминаниях Г.Г. Лихтман, помимо собственно визовых, обсуждались и другие весьма серьезные темы: "Бородин сказал Николаю Константиновичу, что главное для них — это объединение Азии, а дело, о котором они теперь говорят, второстепенно. Николай Константинович его спрашивает: а знает ли он, что объединение Азии может идти через религию? Он ответил, что знает. А знает ли он, что это можно осуществить именем Будды? Он согласился. А будут ли с этим согласны и в Париже? Бородин ответил, что там они не глупы. И так пришли к полному взаимопониманию, что сделало сегодняшний день очень важным".

Н.К. Рерих. На судне "Аквитания" перед прибытием в Нью-Йорк. 1924 г.

В Берлине переговоры были продолжены. Н.К. Рерихом было изложено видение ситуации об оккупации Тибета английскими войсками, о сложной, постоянно меняющейся ситуации на границах, о всей непростой обстановке в Центральной Азии, с разных точек зрения. Также шла речь о визовом содействии со стороны СССР и приводился в пример Париж, где у китайского посланника Н.К. Рерихом были получены необходимые паспорта, дававшие право въезда в Синьцзян, и ходатайство о содействии экспедиции к китайскому правительству. Вся записанная со слов Николая Константиновича информация о положении в Азии и просьбы о визах были записаны и отосланы в Москву наркому Г.В. Чичерину. В марте 1925 года, почти три месяца спустя после получения прошений, они были удовлетворены.

Из Парижа в сопровождении В.А. Шибаева Николай Константинович отправился в Индию, по пути посетив Египет и Цейлон, средоточие южного буддизма — хинаяны.

Здесь состоялось важное знакомство с будущим послом Цейлона в СССР Г.П. Малаласекерой, вспоминавшим позднее: "Я имел честь быть представленным ему, когда он посетил мою страну — Цейлон. Жизнь Рериха была соткана из многих необычайных элементов, которые с трудом поддаются описанию. Некоторые зовут его пророком, другие мистиком. Быть может, сам он предпочел бы быть названным посланцем доброй воли от Запада на Востоке… Где бы он ни ходил по Азии — в Тибете, в Ладаке, в Сиккиме, в Бутане, в Центральной Азии и Монголии, лучшие люди Востока везде встречали его со знаками особого почитания, доверия и любви, редко оказываемой чужестранцам в этих странах".

Затем состоялся визит в Мадрас, в Адъяр, штаб-квартиру Теософского общества. Здесь Николаю Константиновичу была устроена встреча с его президентом Чуруппумулладжем Джинараджадасой, на которой художник подарил свою картину, посвященную памяти Е.П. Блаватской. На ней была изображена фигура человека, ранним утром входящего в храм, стоящий в самом центре Гималаев. В газете "New India" появился вполне доброжелательный отчет об этом событии: "18 января, в воскресенье утром, профессор Николай Рерих подарил музею в Адьяре свою картину "Вестник" как дань памяти о мадам Блаватской. Доктор Д.Г. Казинс представил профессора Рериха собравшимся на церемонию. Он сказал, что имя Рериха стало известно с тех пор, как художник открыл миру свое возвышенное видение Прекрасного.

Затем профессор Н.К. Рерих снял покрывало с картины и сказал: "В этом доме Света позвольте мне вручить картину, посвященную Елене Петровне Блаватской. Пусть она явится завязью будущего Музея имени Блаватской, который примет девиз: "Красота есть одеяние Истины".

Н.К. Рерих и В.Л. Шибаев. Порт-Саид, Египет. Январь 1925 г.

Принимая картину от лица президента Теософского общества, отсутствующего в настоящий момент в Адьяре, господин Ч. Джинараджадаса сказал, что профессор Рерих проделал значительную работу по синтезу искусств. Он основал в Америке институт, где все виды искусств смогли быть объединены вместе. Такой синтез ставил задачу дать то, чего не дали великие достижения религии, философии или науки. Люди недостаточно постигли в себе чудо воскрешения Господа, что всегда так прекрасно было проявлено в искусстве. Они имели склонность воспринимать искусство просто как эстетическое удовольствие".

Состоялась также и встреча с молодым индийским философом и оратором Джидду Кришнамурти. В том же году усилиями издательства "Алатас", возглавляемого сибирским писателем Г.Д. Гребенщиковым, в типографии Теософского общества "Vasanta Press" на английском языке был издан сборник "Вестник. Картины Рериха". В него вошли семь статей о жизни и творчестве Н.К. Рерихе и репродукция картины "Вестник". Тогда же руководителями Теософского общества было решено создать в Адъяре музей Е.П. Блаватской, выделив под него одно из имевшихся в штаб-квартире помещений. Картина "Вестник" стала его первым экспонатом. Индийские журналы тех лет, в том числе и адъярский "Теософист", публиковали статьи Н.К. Рериха об искусстве.

После Адъяра и Мадраса была Калькутта, а затем Рерих и Шибаев добрались до Дарджилинга. Были еще переговоры с индийскими компаниями о поставках чая в Ригу для Советского Союза: имея исследовательские планы в Азии, Николай Константинович старался организовать и торговые контакты с Родиной.

Сразу после возвращения в Сикким было принято решение о переезде в Кашмир, на северо-запад Индии, и оттуда по согласованному ранее с властями маршруту двигаться через перевалы на север, в Китайский Туркестан.