Старк снял летную фуражку и вытер капли пота со лба, потом снова надел ее. Морщины на его лице проступали резче, и само лицо выглядело более усталым, чем обычно: все полеты проходили с большей нервотрепкой, чем всегда, отменялись, опять ставились в план, потом отменялись снова. Эсвандиари вел себя еще отвратительнее, все были на взводе, стали раздражительными, уже несколько недель у них не было ни почты, ни каких-то контактов с домом, у большинства его людей, включая и самого Старка, имелись давно просроченные отпуска и замены. Потом еще возникали дополнительные проблемы с переселяющимся сюда Загросом. Три человека и вертолеты, и что делать с телом старого Эффера Джордона, когда оно прибудет сюда завтра? Это был первый вопрос, который Старк задал Гэваллану, когда тот начал спускаться по трапу 125-го.

– Об этом я позаботился, Дюк, – с тяжелым вздохом ответил Гэваллан, стоя на ветру, сильном и пронизывающем. – Я получил разрешение Управления воздушным движением для сто двадцать пятого. Самолет вернется сюда завтра днем, чтобы забрать гроб с телом. Я отправлю его в Англию с первым же рейсом. Ужасно. Я встречусь с его женой сразу же, как вернусь, и сделаю, что смогу.

– Чертовски обидно, что так вышло… Слава богу, с молодым Скотом все в порядке, а?

– Да, но это беда, что вообще кто-то пострадал, ужасно.

А что, если бы это был труп Скота и его гроб? – в который раз думал Гэваллан. Этот вопрос все не шел у него из головы. Что, если бы это был Скот? Удалось бы тебе и в этом случае так легко изолировать это убийство в своем сознании, чтобы оно не мешало заниматься другими делами? Нет, конечно же нет. Все, что тебе остается, – это благословлять свой йосс и делать все, что в твоих силах, – просто делать все, что в твоих силах.

– Любопытно, иранская диспетчерская служба и комитет аэропорта были потрясены не меньше нас и всячески готовы помочь. Давай пройдемся и поговорим. У меня совсем немного времени. Вот здесь почта для кое-кого из ребят и письмо от Мануэлы. С ней все в полном порядке, Дюк. Она передала, чтобы ты не волновался. Дети чувствуют себя прекрасно и хотят остаться в Техасе. Твои родители тоже в порядке. Она попросила передать это сразу же, как только я увижу тебя.

Потом Гэваллан оглушил его своей бомбой про шесть дней, и теперь разум Старка был как в тумане.

– Со всеми пичугами из Загроса у меня здесь три двести двенадцатых, один «алуэтт» и три двести шестых, не говоря уже о куче запчастей. Девять пилотов, включая Тома Лочарта и Жан-Люка, и двенадцать механиков. Это слишком много для такого рискованного трюка, как «Шамал», Энди.

– Знаю. – Гэваллан посмотрел в окно: заправщик выруливал, чтобы встать рядом со 125-м, а Джон Хогг спускался на бетон по трапу. – Сколько времени он будет заправляться?

– Если Джонни не будет слишком торопиться, три четверти часа, не меньше.

– Немного времени, чтобы составить план, – сказал Гэваллан и оглянулся на карту. – С другой стороны, его никогда не бывает достаточно. Есть в этом направлении какая-нибудь вышка, которая пустует, все еще остается закрытой?

– С десяток. Тут десятки таких, которые до сих пор находятся в том же состоянии, в каком их оставили забастовщики много месяцев назад, – заваренные двери и все такое, безумие, а? А почему ты спрашиваешь?

– Скрэг сказал, что одна из них была бы идеальным местом, где можно спрятать топливо и заправиться.

– Только не в наших краях, Энди, – нахмурился Старк. – У него там есть большие платформы, у нас же они в основном крохотные. Нет ни одной, которая могла бы принять больше одного вертолета зараз, а уж нам точно не захочется висеть рядом и ждать своей очереди. А что говорит старик Скрэг? – (Гэваллан пересказал ему.) – Думаешь, ему удастся поговорить с Руди?

– Он сказал, понадобится нескольких дней. Я теперь не могу так долго ждать. Ты не мог бы найти повод слетать в Бендер-Дейлем?

Глаза Старка прищурились.

– Конечно. Может быть, мы смогли бы отослать туда пару наших птичек и сказать, что мы их передислоцируем… даже лучше, скажем Мастаку, что передаем их туда взаймы на неделю. Нам еще удается время от времени получать разрешения на полеты, когда этот сукин сын не путается под ногами.

Гэваллан пригубил пиво, растягивая его на подольше:

– Мы больше не можем работать в Иране. То, что произошло с беднягой Джордоном, никогда не должно было случиться, и я чертовски сожалею, что не отдал приказ об эвакуации еще много недель назад. Чертовски сожалею!

– Это была не твоя вина, Энди.

– По-своему и моя тоже. В любом случае мы должны уйти отсюда. С вертолетами или без. Мы должны попытаться спасти что можно, не подвергая людей риску.

– Любое похищение будет чертовски рискованным, – мягко сказал Старк.

– Знаю. Я бы хотел, чтобы ты спросил ребят, примут ли они участие в «Шамале».

– Нам никак не удастся вывезти все свои вертолеты. Просто никак.

– Знаю, поэтому предлагаю сосредоточиться только на двести двенадцатых. – Гэваллан увидел, что Старк посмотрел на него с новым интересом. – Мак со мной согласен. Ты мог бы вывезти три своих?

Старк ненадолго задумался.

– Два – это максимум, с которым я мог бы справиться. Нам понадобятся два пилота и, скажем, один механик на машину для всяких непредвиденных ситуаций и еще несколько человек, чтобы ворочать бочки с горючим или дозаправляться в воздухе, – это как минимум. Будет непросто, но если нам повезет… – Он принялся насвистывать безо всякой мелодии. – Может быть, мы могли бы послать третий двести двенадцатый Руди в Бендер-Дейлем? Ну конечно, почему бы нет? Я скажу Мастаку, что мы отдаем им вертолет взаймы на десять дней. Ты мог бы прислать мне телекс для подтверждения с просьбой осуществить этот перевод. Но, черт, Энди, у нас все равно остаются здесь три пилота и…

Зазвонил телефон внутренней связи базы.

– Черт возьми! – раздраженно бросил Старк, вставая и подходя к аппарату. – Я настолько привык к тому, что телефоны не работают, что каждый раз, когда один из них начинает звонить, я вздрагиваю, словно ошпаренный кот в ожидании Армагеддона.

Гэваллан наблюдал за Старком: высоким, худым и таким сильным. Хотел бы я быть таким сильным, подумал он.

– А, спасибо, – говорил между тем Старк. – О’кей… Конечно, спасибо, сержант. Кто?.. Конечно соединяйте. – (Гэваллан заметил, как изменился тон его голоса, и стал слушать с большим вниманием.) – Добрый вечер… Нет, мы не можем, сейчас не можем… НЕТ! Мы не можем! Не сейчас, мы заняты. – Он положил трубку и пробормотал: «Гаденыш». – Мастак. Хочет нас видеть. «Я хочу, чтобы вы немедленно пришли ко мне в кабинет!» Задница неподтертая! – Он отхлебнул пива и немного успокоился. – Еще звонил Вазари с вышки, докладывал, что последняя из наших пташек только что села.

– Кто?

– Папаша Келли, он летал на «Флотсам», перебрасывал несколько нефтяников с одной вышки на другую. У них огромная нехватка рабочей силы, зато хоть пруд пруди толстозадых комитетчиков, которым больше нравится за молитвами следить да мартышкины судилища устраивать, чем нефть качать. – Он поежился. – Я тебе одно скажу, Энди, эти комитеты сам Сатана спонсирует. – Гэваллан отметил про себя это слово, но вслух ничего не сказал, и Старк продолжал: – Они и есть преисподняя.