— Все шло в полном соответствии с планом — и, следует отметить, вовсе не благодаря талантам вашего Душелова, — как вдруг наш дедуля целует свою бабулю и — БАБАХ!

— БАБАХ? Что ты хочешь этим сказать, болван компьютерный?

Миюши с трудом поймал уже готовые сорваться с языка слова о том, что уж если кто здесь «болван компьютерный», так это сам Вельзевул. Замечания подобного рода обычно приводили к тому, что высказавшему их приходилось ощутить на себе, как больно бьют электровилы, настроенные на разряд четвертой степени.

— Видите это белое свечение, Вельзевул-сан?

Второе лицо в преисподней склонилось над монитором, который слегка подрагивал на штыре, воткнутом в мозги Отрыжки.

— Вижу. Еще бы не видеть!

— Отлично. Так вот это — стопроцентная энергия добра. Редчайшая вещь. Момент совершенства. Без примеси смертных грехов. Достаточно, чтобы встретились две, всего лишь две такие молекулы доброты, и — БАБАХ! Термоядерная реакция. Для таких, как мы, это верная смерть. Вашего Душелова перемололо как рыбешку, попавшую в пасть к акуле.

Вельзевула передернуло.

— Ну и мозги у него сразу же сгорели по второму разу. Вся его энергия иссякла, и Преисподняя заглотила его быстрее, чем удав заглатывает кролика...

— Хватит, хватит, что за мерзкие сравнения! Я уже все понял.

Миюши мысленно улыбнулся. Редкостная брезгливость — по крайней мере для демона!

— На ленте есть еще что-нибудь полезное?

— Нет, Вельзевул-сан. После поцелуя одни только помехи.

— А что случилось с твоим маленьким роботом? С говорливым таким?

— С ВЕНИКом?

— Да называй его, как хочешь. Он зафиксировал какую-нибудь информацию?

ВЕНИК как раз парил в этот момент у демонов над головами, бесконечно повторяя одну и ту же фразу. К счастью, Миюши заблаговременно отключил у него звук

— Боюсь, что его системные файлы пострадали от перегрузки, но я могу снова загрузить в него программу с моего сервера...

Миюши осекся, вспомнив, чем кончилась в последний раз его попытка беседовать с Вельзевулом на жаргоне, принятом среди программистов.

Вот и сейчас он видел, как потрескивающий разряд начинает быстро формироваться на самом длинном зубце бесовских вил.

— Я хотел сказать, что голограмма повреждена, но я могу запустить ее снова.

— Почему бы так сразу не сказать? И еще — ты можешь что-нибудь сделать с этим отвратительным запахом?

Миюши нерешительно принюхался.

— Практически ничего. Но он уже выветривается. Это запах счастья. Eau de Joi[9]. Без единой примеси зла. Он напоминает мне запах цветов...

— Запах свежего хлеба.

— Морского ветра.

Обоих демонов передернуло.

— Какая гадость! — заключили они хором.

Это был исторический момент: в первый и последний раз Вельзевул и Миюши сошлись во мнениях.

Надо сказать, Вельзевулу это не очень понравилось.

— Короче говоря, немедленно приведешь их обоих в порядок. И, прошу тебя, безо всех этих отговорок, на которые вы, технари, так горазды. Я твердо знаю, что для этого тебе не понадобится заказывать никаких деталей на Тайване, так что поторопись. Если через десять минут ничего не будет готово, придется испортить твой славный шелковый костюмчик и прожечь в нем электричеством дырку чуть пониже спины. Я ясно выразился?

Миюши низко поклонился:

— Яснее ясного, Вельзевул-сан.

Затем программист скинул пиджак, обнажив торс, густо испещренный красочными татуировками. Драконы обвивали его грудную клетку, и цунами разбивались об уступы его плеч. Сдерживая дыхание, чтобы не втянуть ненароком отвратительный аромат добродетели, Миюши снова погрузил руки в мозги Отрыжки, словно в тесто.

Как все ученые люди, он не мог удержаться от того, чтобы не прокомментировать свои действия:

— Волна положительной энергии полностью подавила источники питания Душелова. Иными словами, повторно его убила. Стерев при этом все содержимое его памяти. Теперь его память похожа на пустое ведро. К счастью, ее бэкап находится в файле, содержащемся в операционной системе голограммы. Но, к несчастью, голограмма питается от того же источника, что и ее носитель. Иными словами — если отключается он, то отключается и она.

Миюши подключил зонд к внешнему источнику питания. Голубая искра проскочила между контактами, а следом за ней — еще несколько. Достигнув содержимого черепа Отрыжки, они заставили его окоченевшее тело содрогнуться в спазме. ВЕНИК тут же закрутился как волчок, а скорость его речи увеличилась до четырехсот слов в секунду. Его микропроцессоры немедленно запустили тестовую программу, и голограмма начала проверять работоспособность всех своих драйвов и программ. Через три и четыре десятых секунды ВЕНИК пришел к выводу, что он функционален на восемьдесят восемь процентов. Его телескопические глаза повернулись несколько раз и сфокусировались на стоявших перед ним демонах.

— О Величайший, — сказала голограмма и низко поклонилась.

— Благодарю, — ответил Вельзевул, невольно польщенный подобным обращением. Миюши счел благоразумным не разубеждать его. — Ну что, этот болван наконец ожил?

— Гав! — тявкнул Отрыжка.

— К сожалению, похоже, что да.

Вельзевул недовольно заворчал:

— Да, даже твоя голограмма и то страдает высокомерием. А почему бы мне, Миюши, не зажарить твоего виртуального дружка прямо сейчас?

— Разрешите, я отвечу на этот вопрос, — прожужжал ВЕНИК, бесшумно подплыв поближе к своему хозяину. — В отличие от вашего Душелова, моя аналитическая программа, запатентованная «Корпорацией Миюши — Внутренние Решения Для Внутренних Проблем», способна проникать в содержимое памяти мистера Бреннана и на основе полученных данных предсказывать перемещения нашей заблудшей души во время ее пребывания в мире смертных.

Вельзевул метнул яростный взгляд на Миюши:

— Он и сам — твоя копия, и разговорчики — твои. Ох, не нравится мне это!

Миюши отвесил несколько низких поклонов, почувствовав, что буквально наносекунды отделяют его творение от гибели в пламени электрической дуги.

— Он хочет сказать, Вельзевул-сан, что ему известно, куда направится Мэг Финн.

Вельзевул дал японцу время почувствовать всю глубину сомнения, заключенную во взгляде его фиолетовых глаз, и спросил:

— Это точно?

ВЕНИК произвел кое-какие громоздкие расчеты.

— Исходя из видеоданных моего носителя, девочка страдает навязчивыми идеями. Если она считает, что у нее на Земле остались какие-то недоделанные дела, она попытается манипулировать стариком таким образом, чтобы тот позволил ей завершить их.