— Предпочитаю смотреть, как засияет твое лицо, когда я заставлю тебя кончить снова.

— Да? — я задыхаюсь, когда он проводит головкой члена сквозь влагу между моими ногами, слегка подаваясь внутрь. Член у Кэла мощный и толстый. Каждый раз, когда он внутри меня, то растягивает до предела.

— Бл*дь, да, — самодовольно отвечает он, входя на еще пару дразнящих сантиметров.

Черт подери, он так хорошо ощущается.

Я провожу пальцами по небольшой полоске волос на его обнаженной, накаченной груди. Его пресс дрожит, когда я спускаюсь пальцами мимо него, чтобы схватить основание его члена.

— Это довольно благородная цель, мой муж, но я не уверена…

Его ноздри раздуваются. Не уверена, из-за того, что я употребляю слово муж, или из-за того, что видит брошенный ему вызов, который он подхватит или нет. Вообще, я не отношусь к девушкам, испытывающих множественные оргазмы, как бы партнер ни старался. Я не тот тип. Он, наверное, думает иначе. Вот так я устроена. Но Кэл любит сложные вызовы. И принимает этот. Наклонившись так, что его губы оказываются в миллиметре от моих, он шепчет:

— Уверен. И я определенно щедрый, моя жена.

Пообещав это и прижавшись к моему рту, Кэл входит в меня. Грубо и резко. Я чертовски мокрая и готова к этому, так что он легко скользит внутрь. Он трахает меня быстрыми, уверенными движениями, прежде чем переключиться на длинные, неторопливые. Он плавно чередует их, удерживая меня на острие ножа, независимо от того, куда он меня ведет. За последние пару месяцев я начинаю ценить Кэла не только как замечательного друга, но и как любовника. Чем больше он во мне, тем больше кажется, что я все время что-то упускаю.

Сколько бы места в моем сердце все еще не занимал Киллиан, Кэл быстро его вытесняет. Я действительно верю, что на самом деле влюбляюсь в своего мужа, медленно, но совершенно точно.

— Ты чувствуешься феноменально, — тихо хвалит он. — Такая скользкая, горячая и чертовски нереальная. И такая моя.

— Не останавливайся, — молю я. — Никогда, черт, не останавливайся.

Он только начинает показывать, что собирается подарить мне второй оргазм, когда мы слышим шаги, приближающиеся к двери. Он останавливается на полпути и закрывает мне рот рукой, прежде чем я успеваю возразить.

Легкий стук сопровождается низким голосом:

— Дорогая, все в порядке?

Вот дерьмо. Я чувствую себя шестнадцатилетней девчонкой, которая целуется с Джей Си Феррера на качелях на заднем крыльце. За исключением того, что вместо руки Джей Си, тянущейся к моей блузке, на этот раз я с голой задницей, внутри меня член мужа, а между нами и главой дома лишь хлипкая незапертая дверь. Я не делаю ничего аморального, но, наверное, считается неприличным заниматься сексом посреди дня в родительском доме, когда они дома. Даже для женатых людей.

— Избавься от него, или он все увидит, — протягивает Кэл с насмешкой.

Кэл убирает руку и ухмыляется, возобновляя свои толчки, но на этот раз они мучительно медленные, глубокие и кажутся такими умопомрачительно хорошими, что я почти стону, отвечая отцу.

— Ты не серьезно, — шиплю я, желая быть более скромной. Его ухмылка только шире, и он как-то поворачивает бедра, как не делал раньше, заставляя меня стонать. — Стоп, — хватаю его ягодицы и пытаюсь прекратить движения, но все, что он делает, это сжимает мои запястья пальцами и заводит их за мою спину, не давая мне ни секунды перевести дыхание.

— Маверик, все в порядке? — звучит озабоченный голос моего отца.

Дерьмо. Узнаю этот тон. Через две секунды он откроет дверь. Живя в доме с тремя женщинами, мой папа довольно быстро научился не врываться просто так. Мои две минуты почти истекают.

— Да, папочка. Все в порядке, — с трудом удается произнести мне.

— Уверена? Голос звучит… расстроено.

Расстроено? Я очень далека от грусти, это прям смешно.

— Пожалуйста, остановись. Просто на секунду, — молю Кэла.

К счастью, он дает мне передышку. Но лишь незначительную. Интересно, где все это время был этот негодяй, который теперь лениво раскачивает бедрами взад и вперед.

Я ломаю голову, как безобидно солгать, но звук сушилки дает мне необходимое оправдание.

— Кел пролил воду на рубашку. Мы просто бросили ее в сушилку, — кричу я, надеясь, что это звучит убедительно.

— Ой. Что ж, Арни и Эйлиш только что приехали, и твоя мать объявила пятнадцатиминутное предупреждение, так что…

Я закатываю глаза на ее глупый ритуал. В течение следующих пятнадцати минут нам всем лучше сидеть за столом в назначенных местах, сложив ладони, закрыв глаза, и готовыми читать молитву перед едой.

Я сдерживаю в стон, когда Кэл пальцем касается моего сверхчувствительного клитора и начинает тереть его круговыми движениями. Я не могу ничего сделать, чтобы остановить его, потому что мои собственные руки все еще в заточении, поэтому я изо всех сил стараюсь снова не обращать внимания на накапливающийся во мне жар, но, черт возьми, это так хорошо.

— Эм, без проблем. Мы почти закончили.

— Тогда хорошо. Поторопитесь.

— Ты слышала своего отца. Нам лучше поторопиться, — тихо посмеивается Кэл мне в ухо.

Мы все еще слышим удаляющиеся шаги, когда Кэл накрывает мой рот своим и начинает безжалостно трахать, беря меня так, как будто он владеет мной. И он это делает. Я чувствую, что становлюсь его, кусочек за кусочком. Я думаю только о нем и о грехах, которые он делает со мной, заставляя их прочувствовать.

— Моя грязная девочка, — бормочет он. — Позволила мне угоститься тобой, затем трахнуть прямо под носом у семьи. Тебя это возбуждает, не так ли?

Да, Боже, да. Миллион чертовых да.

Киваю, не в силах отыскать свои голосовые связки в данный момент, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться ими.

У Кэла перехватывает дыхание; его хватка усиливается. Он близок. Я знаю признаки. И чувствую, как набухает его член. Слышу паузы между его вдохами.

— Тебе нравится, когда я так говорю с тобой, Лебедь.

Это не вопрос, но я в любом случае отвечаю:

— Да.

— Я знаю, — выдыхает мне в ухо. — Твоя маленькая киска так восхитительно сжимается вокруг меня.

Мои внутренние мышцы реагируют, и он издает низкий, похожий на волчий стон. Боже всемогущий, этот звук горяч.

Несколько секунд спустя, мы оба на пике и готовы кончить. На местах, где Кэл меня держит, останутся синяки. Его большой палец яростно и безжалостно трет мой клитор. Мастерски. Все это время он трахает меня, как будто мы одни в этом большом доме.

— Ты близко, Лебедь, — так близко. Так чертовски близко, что я могу представить