Какой же он был горячий. Каждое прикосновение его кожи обжигало меня. Каждый поцелуй отдавался приятным томлением.

Когда халат с Шерхана слетел на пол, я, наконец, могла чувствовать полностью его. Я с любовью и страстью провела по плечам, целуя каждый сантиметр его шеи и позволяя целовать себя в ответ.

Я чувствовала все, что чувствовал он. Всю нежность и страсть. В этом водовороте чувств я запуталась, не понимая, где мои эмоции сменялись его. Казалось, что у нас они общие. Мы слились в едином водовороте чувств.

Это не было похоже на воспоминания Джарумбаи. Когда наши тела соединились, это было намного глубже, я чувствовала соединение наших душ.

Весь накал страсти и эмоций достиг пика. Мы вместе с Шерханом почувствовали этот момент полного единения.

Это было по-особенному. Так могло быть только с ним. Мы лежали на маленьком диване, он целовал меня в плечи и шею, и наслаждалась этим.

Мне казалось, счастье именно в том, чтобы лежать так с любимым человеком, знать, что он тоже тебя любит.

Наше счастье нарушил звук телефона. Стационарный телефон отеля затрезвонил в спальне.

— Я заказывал пиццу, — улыбнулся Шерхан и встал с кровати, еще раз нежно целуя меня в губы. Накинул халат и пошел в соседнюю комнату. Я тоже накинула лежащий на полу хала с улыбкой.

Но она была быстро стерта с моих губ. Стоило поднять голову и я столкнулась со старым знакомым, с которым сейчас точно не хотела бы сталкиваться.

— Ну, здравствуй, Джарумбаи, — улыбнулся Джагхед.

* * *

Шерхан

Это несправедливо. Моя нежная, ласковая и такая ранимая. Ты смотришь на меня не как на чудовище, хотя именно им я и являюсь.

Ты веришь, что я лучше, что заслуживаю второй шанс, когда я уже для себя давно решил, что нет. Я медленно лишаюсь сил, даже не смогу тебяз ащитить.

В моей жизни было столько ужасных поступков, но ты смотришь сквозь них. Оправдываешь меня, и я начинаю тебе верить.

С тобой невозможно сдержаться. Ты должна бежать как можно дальше от меня. Ведь соблазн взять то, что ты предлагаешь так велик, и я говорю не о твоем теле. Я говорю о твоих чувствах. Они как дурман.

И я уже плотно на него подсел. Мне нужен этот взгляд. Нужно, чтобы ты тянулась ко мне, улыбалась.

Когда мы стояли у хранителей, я четко осознал, насколько ты моя. Ты не стыдилась этого, ведь сама сделала выбор и дала понять его всем окружающим.

Предпочла меня Дэвиду, которого когда-то любила баи. Я не хотел делать тебе больно, хотел уйти, но ты не дала мне выбора, ты была настолько рядом, что я не смог отказаться, совершил глупость, возможно.

Но ты нужна мне еще сильнее, чем я нужен тебе. Ты справишься без меня, найдешь другого, и одна мысль об этом режет меня без ножа.

Я же не справлюсь. Если у меня есть шанс на новую жизнь, то это целиком и полностью ты: твои глаза, твои руки и твой голос, который твердит мне, что я заслуживаю еще один шанс.

И я забираю тебя полностью. Впитываю каждую крупицу. Теперь ты моя и я не отдам тебя никому. Ведь вся моя жизнь сосредоточена на тебе. Ты свет, на который я пойду, и если этот свет погаснет, я не хочу больше жить.

Чертов звонок, он оторвал меня от тебя. Привезли пиццу, а ты, наверняка, голодная. Смотрю, как ты счастливо потягиваешься, целую в плечо.

Одного осознания, что ты моя, хватает для счастья. Но звонок сообщает о том, что о нас узнавал один мужчина, я выхожу в гостиную и сталкиваюсь со старым знакомым.

— Шерхан, — улыбается Джагхед. Я расцениваю вероятность. Он слишком близко к Марии я намного дальше.

— Что тебе нужно? — рычу я.

— Какой грубый прием, — возмущается демон. — Я, между прочим, долго вас искал. Пришлось пересмотреть все ваши сопли, где вы обнимаетесь посреди улицы или выясняете отношения.

Я хочу подойти ближе, но боюсь, что он навредит Марии.

— Давай не будем все усложнять, — спокойно говорит Джаг. — Меня Локвуд прислал, я не уйду без девушки.

Джагхед вытаскивает какую-то черную жижу, и я морщусь. Знаю, для чего эта дрянь. Она быстро перенесет Джагхеда и того, кто будет рядом прямо в гости к Локвуду.

— А сам он почему не пришел? — не понимаю я.

— Твоя подружка его сильно покромсала. Она ведь не человек, ты в курсе?

Мария смотрит на меня, я ловлю ее испуганный взгляд. Вот же черт! Слишком далеко.

— Кто она?

— Локвуд меня удивил предположением. Он сам расскажет. После того, как найдет тебя. Ну, или ты сам пойдешь спасать подружку. Я смотрю, вы тут время даром не теряли.

Джагхед делает шаг навстречу Марии, и я предпринимаю единственное верное решение. Кидаюсь на него, взмах, силы еще есть, и я сменяю сущность с огромной болью, но достигаю своей цели.

Крик Марии последнее, что я слышу.

Джагхед всегда косячил, потому Локвуд и выбрал меня. И даже сейчас чертов демон сильно меня подвел.

Тело свело болью, как и Джагхеда. Я вижу, как пропадает до боли любимый силуэт.

Джагхед выронил склянку, она разбилась между нами, активировав тем самым заклинание. Вместо Марии Локвуд получит меня. Что ж, я успел сделать что-то хорошее напоследок.

И теперь получу то, что заслужил. Сейчас жалею лишь о том, что в последний момент своей жизни вижу боль в фиолетовых глазах.

Эта ночь была очень холодной. На улицах Лондона моросил дождь. Я в белом халате и тапочках стояла под дверь огромного серого здания, тарабаня по нему кулаками.

Я должна была остаться. Настоять. И мы бы с Шерханом были в безопасности. А теперь его забрал Джагхед, забрал в ад. От Шерхана остался только золотой браслет. Теперь он в лапах этого психа.

Дверь открылась, и я залетела внутрь.

— Мария, что случилось, он обидел тебя? — меня встретил Дэвид. Он был в черном костюме, белой рубашке — такая превосходная классика.

— Он забрал его. Верните его, пожалуйста.

Голубе глаза парня смотрели на меня сначала с состраданием, а после, взгляд стал гневым.

— Ты не чиста! — сказал он, и его лицо скривилось. Дэвид отступил назад. — Он же — грязь, Джарумбаи, он демон! Ничтожество.

— Мне плевать, что ты думаешь. Верни его. Я отдам вам амулет.

— Ты вспомнила, где он? — голубые глаза стали серьезными.

— Нет, но вспомню…

— Так не пойдет.

Я узнала этот голос.

Мама, но совсем другая. На ней был дорогой приталенный костюм, а волосы собраны в элегантную прическу. Удивительно, как хорошо она до того играла роль уставшей замученной работой и тяжелой жизнью женщины.