Нет, он не ублюдок — он хуже.

Побежала на кухню зачем-то. Не могла сидеть на месте, хотя ноги были ватными, дрожали.

— Так что ты намерена делать? Как поступишь? Вернешься, или посмотришь, что будет? Хочешь проверить?

Не думаю, что он блефует. Он уже показал, на что способен.

— Я не могу к тебе вернуться… — всхлипываю в трубку.

Как представлю, как это будет… в дрожь берет. То, что бить будет, не так сильно пугает, как то, что будет происходить морально.

— Возвращайся, Вивиан. Я тебя и пальцем не трону. А если не придешь, то сама знаешь. Я сначала убью его, а потом все равно верну тебя на твое место.

— Что?..

— Ты забыла, что я тебе говорил до того, как ты встретила его?.. — помню. — Ты никогда не будешь свободна от меня. Никогда.

Я помню даже день, в который он мне это сказал. Он тогда был немного пьян, но все же я восприняла его слова всерьез. Прекрасно понимала, что живой и по-доброму мне от него не уйди. За меня некому было заступиться. Однако появился в моей жизни Мэтт, но ничего не изменилось. Он все еще считает меня своей игрушкой.

— Эдвард, прошу тебя…

— Короче, — вышел из себя. — Не приедешь через два часа… жди новостей.

Эдвард бросил трубку, а я сжала телефон с такой силой в своей руке, что он затрещал.

Безумно хотелось позвонить ему. Позвать домой, попросить пожалеть меня и рассказать о том, что я натворила. Он бы меня, конечно, за это по головке не погладил бы. За звонок. А я бы даже хотела, чтобы он наорал на меня, но…

Если не приеду к нему, то все равно будет так, как он скажет. Только при этом он подло убьет его, неважно каким способом.

Из дома я вышла беспрепятственно. Никого, как ни странно, не было. Значит, так и должно быть.

А вот добиралась до этого места долго и мучительно, сомневалась до последнего, что стоит сдаваться зверю.

Но страх победил.

Когда оказалась возле двери подъезда вспомнила, что ключей-то у меня нет, зато я помнила номер квартиры и позвонила в нее.

Мне ответили и молчали.

— Это я, — и мне сразу позволили войти.

Пока поднималась наверх вспомнила, что даже записки ему не оставила. А что бы я ему написала? Не искать меня, или попросить найти нас и убить его? Я не знала, как правильно… поэтому не стала ничего писать.

— Обещаешь, что ничего ему не сделаешь? — когда он открыл дверь я попыталась максимально скрыть свой страх и сразу перешла непосредственно к нашей сделке.

— Проходи, Вивиан, — отошел чуть в сторону человек, который несколько изменился со дня нашей последней встречи. — Мы обо всем поговорим. Обязательно. Я… я столько ждал тебя.

— Нет, ты сначала скажи. Ты же… человек слова, — когда-то он таким был.

Тогда он сделал шаг вперед и схватил меня за запястье.

— Ты не будешь ставить мне условия, — дергает к себе и заставляет перешагнуть порог.

Нет, я так просто не уступлю ему. Пока не пообещает мне того, что я хочу — не получит моего смирения. Мне плевать, что он сделает со мной. Все стерплю. Мне уже не привыкать.

— Проходи, Вивиан. Или дорогу забыла? — хмыкнул Эдвард и уставился на меня довольной рожей. Получил, что хотел. Думает, победитель.

Да нет, не забыла. Тут все по-старому. Паршивое чувство дежавю нахлынуло. Стало дико и страшно. Мой личный ад.

Я прошла вперед, а потом свернула на кухню и включила свет. Темно уже. А быть с ним в темноте наедине это последнее, чего бы мне сейчас хотелось.

Присела на стул у окна и вся трясусь. Не из-за холода.

— Ничего не хочешь мне сказать? — Эдвард возвышался надо мной и говорил грубо. Извинений, наверное, хочет услышать. Но он их не получит.

— Пообещай мне, — подняла на него затравленный взгляд. — Мне нужно твое обещание, что ты не тронешь его. Что угодно делай. Хочешь — увози меня, разводи нас, что угодно… только не трогай его.

— Что, так любишь его? — засовывает руки в карманы брюк и склоняет голову на бок. — Серьезно? Чем же он тебя так покорил? Что он тебе такого дал, чего у меня нет? Я спрашиваю, любишь его?! — заорал он.

И я задумалась. Еще совсем недавно — не любила, даже ненавидела. Этот человек держал меня взаперти, а я не понимала почему. Думала, что он просто сумасшедший, который нашел меня как замену своей жене. Он был одержим отражением своей жены, так я думала. Но все это время… он любил меня. И, к счастью, теперь я сама помню как любила его.

— Тебе это важно? — скривила губы. — Тебе же не важно… Тебе все равно, что я чувствую.

— Мне не все равно любишь ли ты его.

Да ладно?.. Разве что в силу своего самолюбия ему не наплевать. Он думает, что я просто права не имею любить кого-то, кроме него. Ведь он меня первым встретил, заботился обо мне… Да, забота была. Но только поначалу.

— Уже не важно, люблю я его или нет. Оставишь его в покое…. буду с тобой, — отвела взгляд в сторону и тогда он схватил меня пальцами за подбородок и заставил посмотреть на себя.

Нет, я не испугалась. Я все еще помню его прикосновения. И какими они могут быть. Он не против грубостей. Ему это нравится.

— Я не хочу видеть такое лицо, поняла? — процедил мужчина сквозь стиснутые зубы.

— Хочешь, чтобы я радовалась? — за этот вопрос он сильнее стиснул пальцами мой подбородок. — Ай…

— Глупая, — рычит он. — Ты своего счастья не понимаешь. Я мог тебя убить за твое предательство. Но вместо этого я снова впускаю тебя в свою жизнь.

Да мне тошно от этого.

— К черту такое счастье, Эдвард!

Мэтт

Вернулся домой, а ее нет. Ни записки, ничего…

Беспорядка тоже нет. Никто ее не крал и не утаскивал. Да никто бы и не вошел в дом так просто. Она сама ушла. Снова.

— Нет, — подошел к столу и увидел свою старую записную книжку, которая была открыта именно на той странице, которую ей нельзя было видеть. — Нет…

Она звонила ему. Зачем ты это сделала, Вивиан? Зачем?…

Набрал Эдварда, чье участие в обстреле подтвердилось, и стал ждать:

Не отвечал ублюдок.

— Ты не вовремя звонишь, Мэтт. Я тут немного занят, — усмехнулся Эдвард, а на фоне я слышал ее.

Вивиан

Животное! Больное животное!

Мэтт как кстати позвонил, а то этот разговор ничем хорошим бы не закончился. Эдвард уже был готов наотмашь мне врезать.