— Алекс... — Голос Стефани звучал тихо, но он повернулся к ней.

— Я в порядке, Стефи, — спокойно произнес он. Алекс тяжело дышал, его черные, волосы растрепались, а на щеке осталась безобразная отметина, которая завтра превратится в живописный синяк. — Все в порядке.

— Слава Богу.

Тяжело опустившись на стул, Стефани закрыла глаза. Ее внезапно охватила слабость. Сквозь затуманенное сознание до нее лишь смутно доносились обрывки разговора Алекса с полицейскими, и наконец она услышала, как дверь закрылась, — полицейские ушли, уводя Хаймена. Вновь они остались вдвоем.

— Все хорошо, Стефи. — Голос Алекса звучал успокаивающе. — Все кончено, и на этот раз навсегда. Хаймен больше не вернется. Полиция следила за ним, они видели и слышали достаточно, чтобы предъявить ему обвинение. Теперь ты в безопасности, — послышался смешок. — Можешь открыть глаза.

Он не понимает. Стенли ее больше не волновал. Она опасалась взглянуть в глаза Алексу, боялась того, что могла в них увидеть или, скорее, чего не увидеть.

— Стефи, посмотри на меня.

С опаской девушка открыла глаза, но отвернулась, не в силах взглянуть на опустившегося подле нее на колени Алекса.

— Сп... спасибо тебе за помощь, — удалось ей выдавить из себя. — Ты такой смелый.

Уголками глаз Стефани заметила, как Алекс пожал плечами.

— Мне за это платят.

— В этом случае мне не удастся расплатиться с тобой.

Вдруг до нее дошел смысл его слов, и, подняв голову, Стефани смело заглянула в бирюзовые глаза своего телохранителя.

— Но ведь я тебе ничего не платила! Ты же сказал, что делаешь это добровольно.

— Гм!

Первый раз она увидела Алекса растерянным, и после этого у девушки мелькнул луч надежды.

— Да, я говорил, что делаю это добровольно.

— Но почему? — Стефани подалась вперед.

— Почему?.. — Алекс явно тянул время, пытаясь подобрать нужные слова.

— Кэт сказала мне правду, Алекс? Ты действительно смотрел мои передачи? Ты знал, кто я, когда впервые пришел в дом отца?

— Да... — Чуть слышно донеслось до нее.

Алекс упорно изучал пол.

— Что ты сказал?

— Я сказал «да».

Алекс вскинул голову, и Стефани отпрянула от него, заметив неистовый огонь в бирюзовых глазах.

— Да, я знал, кто ты, когда пришел к Джефри. Да, я не пропускал твоих передач. Кэтрин сказала чистую правду. Увидев тебя на экране, я потерял покой, и моя младшая сестра прекрасно знала об этом. Она безжалостно насмехалась надо мной, даже собиралась послать тебе письмо на телевидение от моего имени.

Лицо Алекса исказила кривая усмешка, какие обычно бывают у разочарованного подростка, и сердце Стефани перевернулось от чувства сострадания к нему.

— Работа по установке сигнализации в офисе твоего отца дала мне шанс встретиться с тобой. Обычно эту работу делают мои подчиненные, но, поняв, с кем мы имеем дело, я включился в эту работу с таким жаром, что моя команда подумала, что я сошел с ума. В конце концов, я навязался к вам в гости. Мне не терпелось увидеть тебя живьем.

— Ты не казался человеком, жаждущим познакомиться с телезвездой, — заметила Стефани.

— Я знаю... но это потому, что просто растерялся. Я никогда не думал, что мне удастся встретить тебя. Когда Джефри сказал, что беспокоится за свою дочь, я подумал, что у него есть еще одна дочь, возможно, от второго брака. А войдя в дом, я сразу увидел тебя — еще красивее, чем предполагал. Ты казалась неприступной и холодной, как айсберг.

— Я тогда была крайне напугана.

— Да. Было очень заметно, что с тобой творится нечто неладное, но я не мог понять, что именно. Но когда ситуация прояснилась, я не мог сказать тебе, что видел тебя по телевизору, — тебе и без меня хватало полоумных поклонников.

— Но ты же не полоумный.

— Нормальным меня тогда тоже вряд ли можно было назвать. — Алекс улыбнулся. — Мне отчаянно хотелось дотронуться до тебя, поцеловать, но, казалось, стоит мне только сделать движение навстречу — и ты убежишь за многие тысячи миль.

— Именно поэтому...

— Когда ты оказывалась в моих объятиях, я терял голову. Я целовал тебя, и ты отвечала на мои поцелуи. Ты была такой ранимой, такой доверчивой — слишком доверчивой. Я знал, что ты можешь мне доверять, но хотел, чтобы ты убедилась в этом сама, и поэтому не шел в наших отношениях дальше. — Нежная улыбка Алекса словно бальзам заживляла душевные раны Стефани. — Ты слишком боялась, Стефи, и я опасался, что ты поверишь любому, кто предложит тебе помощь.

— Я не столь наивна! — запротестовала Стефани. — Обычно я не играю на руку мужчинам.

— Во всяком случае, воспользоваться ситуацией — это не для меня. Особенно когда ты начала подозревать, что я и есть маньяк. Тогда было особенно важно сохранять дистанцию.

— И ты притворялся, что равнодушен ко мне?

— Да... — Алекс усмехнулся. — Знала бы ты, чего мне стоило держать себя в руках. За последнюю неделю я столько раз принимал ледяной душ, и просто чудо, что я еще не превратился в сосульку.

— Нет, это я как раз понимаю. — Он не сказал, что любит ее, но она даже не смела на это надеяться.

— Когда Хаймен вытащил нож, ты сделала какое-то заявление, сказала, что неравнодушна ко мне?

Стефани некуда было скрыться от настойчивого взгляда его аквамариновых глаз.

— Да, я говорила правду. — К чему отрицать, что она любит его?

Алекс закрыл глаза, у него вырвался вздох облегчения.

— Слава Богу! — произнес он. — А я думал, что тебе нужно лишь мое тело.

— О, Алекс! — в отчаянии воскликнула Стефи. — Я никогда не... Извини... я...

Девушка осеклась, когда Алекс открыл глаза, и в них светилась такая нежность, что сердце Стефани замерло.

— Я знаю, любимая, я знаю! И думаю, всегда знал. Даже когда ты разыгрывала свой спектакль, пытаясь соблазнить меня. Мне следовало понять, что с тобой творится, но я злился. Мне казалось, ты используешь меня... и потом, мне стало обидно, что ты подозревала меня...

— Нет. — Стефани приложила палец к губам Алекса. — Нет. Все позади. Он ушел и, Бог даст, не вернется.

— Пожалеет, если попробует, — прорычал Алекс. — Тогда ему придется иметь дело со мной.

— А как долго я могу рассчитывать на тебя? — Этот вопрос невольно вырвался у Стефани.

— Как долго? — От смущения Алекс заморгал, а затем взглянул Стефани прямо в глаза: — Всю мою жизнь. Я обещал, что не оставлю тебя одну и сдержу свое обещание.

— Ты... — Восхищение и недоверие смешались на ее лице.

— Я ведь еще не сказал тебе главного. — Алекс тяжело вздохнул и покачал головой, как бы осуждая себя.