— Как вам кухня? — Прервал Андрей Артурович несколько затянувшуюся паузу собственных размышлений.

— Отличная.

— Вот и я такую люблю. Сколько ни ездил по заграницам, а все равно ничего лучше щей да картошки с мясом ничего не знаю. Хотя говорят, что в нашем с вами возрасте все это вредно.

— Я — человек деревенский, к другому и не привык.

— А сына своего куда думаете после армии определять?

— У него своя голова…

— У меня-то детей нет. А были бы, так, думаю, все бы вложил, чтобы поставить их на ноги. Какие сейчас возможности! За границей учатся, чего нам и не снилось. Бизнес разворачивают…

— Опасный у нас бизнес-то пока.

— Думаете, не наладится?

— Не верю я теперь в это. Да вы и сами лучше меня знаете. Неужели впустили бы своего ребенка во все эти дела?

— Был бы парень — да. А девчонку бы, конечно, отправил куда-нибудь учиться подальше и пусть она там замуж выскакивает и сюда носа не показывает. Однако детьми меня бог не наградил.

— А жена?

— Нет жены. Была одна, да давно. А теперь уже ни за что не женюсь. У любой один интерес — к моим деньгам… Впрочем, давайте-ка лучше по пятьдесят грамм за успех…

Те месяцы, в которые потом осуществлялась предложенная Чеглоковым спасительная комбинация, стали тяжелым испытанием для Нертова-старшего. Завод был на грани взрыва, рабочие грозились бросить работу. На собраниях он валил все беды на власти, устроившие кризис неплатежей и дефицит налички…

* * *

К возвращению Алексея вернулся из военной прокуратуры, вся эта история с похищением отца как будто бы была подзабыта. Все наладилось, успокоилось. Операция с зарплатой завершилась удачно: деньги на север были перечислены. И, по подсчетам Юрия Алексеевича, бандиты уже больше не могли доставить ему неприятностей. Стоит ли говорить о том, что директор стал теперь вечным должником банкира. Так он, по крайней мере, думал сам.

Андрей Артурович тоже получил то, что хотел от этой комбинации. Правда, вся затея с выборами губернатора провалилась и экс-кандидат, будь он неладен, тянул с обещанным расчетом, но банкир не сомневался, что деньги вернутся: не такое уж это мудреное дело — найти управу на зарвавшегося.

Когда Юрий Алексеевич попросил Чеглокова принять к себе на работу его сына, тот согласился. Алексей оказался и в самом деле толковым парнем. Кроме охранных забот, банкир поручал ему время от времени и разные дела по прямой специальности — юридической. Такой же была и поездка в Алма-Ату, когда вдруг из небытия снова всплыло имя Керимбаева, убитого в Дивномайске-20.

Тогда, услышав от Кима, что сын одного из бизнесменов погиб во время срочной службы в армии, где-то в Сибири, Алексей ошалело посмотрел на соседа — Кима, который тоже не понял, что же тут так изумило питерского коллегу. То ли, что у Керимбаева сын погиб в армии. То ли, что пресловутый национальный момент. Нехорошо получилось. Прокол. Но исправлять поздно: Ким взял этот эпизод на заметку, мысленно укорив себя за недостаток дипломатического чутья.

«Земля — шарик слишком крошечный, чтоб встретиться не удалось…», — вспомнил Алексей слова из песни…

* * *

После Алма-Аты юрист иначе взглянул на шефа — интеллигентнейшего Андрея Артуровича Чеглокова. Умницу и мецената, до того разве в чем и замеченного Алексеем, так это в излишнем жизнелюбии — ну, был человек ловеласом, ну, доставляло это хлопоты службе безопасности, за то не водилось за ним никаких сомнительных связей с криминальным миром. Андрей Артурович казался Нертову-младшему честным и порядочным человеком. И вот те на — сомнительные связи на востоке…

Вернувшись из командировки в Казахстан, Алексей как бы между прочим поделился своими наблюдениями с отцом. Но тот, к его изумлению, как-то слишком резко и нервно отреагировал на наблюдения.

— Знаешь слово такое: не въезжай? Каждому — свой шесток, и не твоего ума дело следить за Андреем…

— Батя, да ты чего? Я ж тебе про один конкретный случай. Про то, что не все мне там в этой Алма-Ате понравилось. Да, появились некоторые сомнения, но ведь это не повод, чтобы отчитывать меня как мальчишку. Тем более, деньги твоего, между прочим, завода идут через наш банк. Ты, слава те Господи, член правления. Так не мешало бы и тебе слегка въехать…

— Ах, въехать, говоришь! Давай-давай, учи. Пинкертон ты наш, — и Юрий Алексеевич рассказал ему историю своего похищения…

— Вот так-то, сынок, — закончил он. — Кем бы ты меня после этого ни считал, а я и тебя с матерью спас, и завод. И кто знает, что бы сейчас со всеми нами было, не приди к нам тогда на помощь Чеглоков. Согласен: плохие методы. Так ведь и не было бы такого, не продайся бандитам твои доблестные органы! Сегодня страж порядка в прокурорском кресле, а завтра — за решеткой. Что, не так?

— Ты всех-то не порочь. В стаде не без паршивой овцы…

— Ну-ну, а как насчет паршивых пастырей? Скушают они всех твоих честных овечек, как тебя там в твоей Тмутаракани сожрали. Тоже не так?..

— Отец, а ты не боишься? — Вопросом на вопрос отозвался Алексей.

— Мало ли кто чего боится, — Нертов-старший постарался перевести неприятный разговор на другую тему, — а ты-то у нас как? Все за Светку свою цепляешься или…

— Никак, — оборвал Алексей.

Не объяснять же было, что ему до смерти надоели шлюхи в любых проявлениях. С проституткой гораздо проще иметь дело, чем с такими, как бывшая жена: шлюхе надо просто денег дать и — нет забот, даже разговаривать не обязательно, не говоря уж о всяких подарках, уговорах, идиотских обещаниях. Но какая, по сути, разница между проститутками и большинством баб, которые в последнее время как назло попадались Алексею? У последних хватало мозгов только на то, чтобы, услышав заветное слово «банк», ринуться из трусов выпрыгивать, лишь бы их труды были оценены по достоинству. Нет, конечно, не по часовому тарифу, как у порядочной профессионалки. Но разве «милая девушка» не имеет право на скромный «банковский» ресторан, шубку, поездку в теплые страны?..

— Любимый, ты и сам почему-то не можешь одеваться как порядочные люди, даже цепочку не носишь, но и мне не хочешь колечко купить. Тебе что, денег жалко?..

Алексей как-то попытался сказать одной такой «милой», что работает в банке простым шофером, а не управляющим, после чего подруга, даже не придумав благовидного предлога, срочно вспомнила о каких-то сугубо личных делах: «Чао, я позвоню тебе сама!»… Алексей некстати вспомнил дивномайскую полковничью шлюшку-племяшку — интересно, чем она сейчас прирабатывает?..

Но часто ли можно встретить женщину, которая бы воспринимала любимого человека вне зависимости от его должностей, зарплаты и положения в обществе? Которая постаралась бы разделить с мужчиной не только его доходы, но и проблемы? — Такой была мама Алексея. Как бы порой трудно не приходилось отцу — всегда рядом была она. Женщина. Любимая. Друг, способный не только услышать, но и понять.