Гулко заколотилось сердце. С улицы в комнату, несмотря на наглухо закрытые окна, доносился шум двора-колодца. Мальчишки гоняли мяч. Дворник со скрежетом скоблил остатки льда. Мяч ударился о решетку окна, задребезжали стекла. Окрик дворника — и все звуки стихли. Видно, мальчишки разбежались…

Тишина повисла в жаркой и душной комнате. Юрист оттянул ворот рубашки. Ледяная рука Марины обхватила шею — Алексей вздрогнул. Марина вновь прильнула к нему — он ответил таким же долгим, долгим поцелуем.

Они стояли на коленях друг напротив друга. Руки ее скользнули по его плечам, она все крепче прижимала его к себе, обхватывая за пояс. Он почувствовал, как рука Марины опустилась за ремень… Алексей застонал и отпрянул. Но было уже поздно: Марина выхватила заткнутый сзади за пояс пистолет, отскочила в угол комнаты, быстро дослала патрон в патронник и двумя руками направила ствол прямо в лицо стоящему на коленях Алексею.

Нертов замер. Он увидел перед собою прекрасное и жестокое лицо убийцы. По лбу будто прошла волна холодка от вороненого ствола. Он онемел — пелена отрешенности начала застилать его глаза. Это были доли секунды — подступила расслабленность, потом ощущение полета в теплых струях летнего воздуха, в ожидании того момента, когда будет выдернуто парашютное кольцо. «Поздно», — плыла земля под Алексеем, боявшимся и пошевелиться. Нет, не выдернуть ему сегодня это кольцо, не спастись… Сейчас или девчонка сдуру выстрелит и попадет, или… Об этом «или» думать не хотелось: Нертов знал, что сумеет успеть уйти с линии огня до того, как убийца нажмет спусковой крючок. Но тогда убийцей уже будет он. Но этого просто не может быть…

Далекий телефонный звонок в коридоре… Алексей не мигая, посмотрел на девушку. Марина еле выдержала его взгляд. Опустила руки перед собой и надменно улыбнулась.

— Что, Лешенька…

Нертов не дал ей договорить. Воспользовавшись этой секундной паузой, он резко выхватил пистолет из рук Марины и, вскочив с коленей, навел на нее ствол. Жестко и размеренно приказал:

— Назад. К стене. Руки за голову! Делай, как я тебе говорю…

Марина ошалело посмотрела на его перекошенное лицо, попятилась к стене. Но вдруг как-то странно фыркнула и расхохоталась.

— А ведь можешь выстрелить в меня, да? Я-то не смогла. Я лишь так, представила. Интересно, что чувствуешь, когда пускаешь пулю прямо в человека? Ну, пошутила я, пошутила, — выкрикнула она уже в истерике.

— Сумасшедшая! — приблизился к ней Алексей, все еще удерживая пистолет правой рукой. Левой он притянул ее к себе. Марина откинула лицо и посмотрела на него таким взглядом, который не мог обмануть. — Сумасшедшая… Бедная ты девочка…

Алексей осторожно дотянулся до письменного стола, избавился от металла, нагретого и влажного. И, увлекаемый Мариной, рухнул на диван. Он уже не слышал ни шума двора, ни громких разговоров соседей в коридоре, ни истошных выкриков «Естьтакаябуква-а!» из телевизора, все это время бубнившего за стеной.

Алексей и подумать не мог о том, что это может произойти, мысль о близости с этой девочкой никогда и не приходила ему в голову. Все получилось само собой. Они вместе окунулись в стремительно уносивший их поток изнеможения, Алексей растворялся в этом сильном и горячем теле, отзывавшемся на каждое его движение, каждый стон…

Напряжение, близкое к мучительной боли, сменилось невесомостью — он опять плыл, парил воздухе, опрокидываясь, теперь уж в безмятежный сон.

Сколько прошло времени? Он не помнил. Проснулся — уже светало. Значит, часов восемь утра, подумал Нертов. Счастливо обернувшись к Марине, тепло которой он чувствовал всю эту безумную ночь, он увидел… Вернее, он не увидел — ничего, кроме помятой простыни. Моментально вскочив, зажег ночник. Алексей был один. В комнате кое-что изменилось. Распахнутый шкаф, выдвинутые ящики стола — все явно носило следы спешных поисков. Он помотал головой, стряхивая с себя последний сон.

Осмотрелся в комнате. Так-так, с опустевшего письменного стола исчезла даже фотография Македонского. Конечно, здесь ничего не искали — здесь просто собирали вещи… Нертов подошел к окну, зачем-то выглянул наружу. Пикапчик прослушки по-прежнему стоял во дворе. Алексей обернулся и только тогда заметил лист бумаги на письменном столе. Крупными буквами на нем было выведено: «Не ищи».

Алексей в отчаянии рубанул ребром ладони по столу: «Идиот! Законченный идиот!». Марина исчезла, заодно прихватив и его пистолет.

…Нертов, сидя в своем банковском кабинете, очередной раз перекладывал испещренные именами, вопросами и стрелками листки бумаги, разложенные по всему столу. На нескольких было выведено печатными буквами «М.» — Марина…

Уже три дня ни служба безопасности банка, ни сыщики из конторы Арчи не могли найти даже слабенькой зацепки, которая бы позволила выйти на след беглянки. Чувство опустошенности, навалившееся на Алексея с тех пор, как короткая фраза «Не ищи» из записки словно хлестануло по щеке, не исчезало.

— Не хватало еще зациклиться на сердечных проблемах, — подумал Нертов, — если так пойдет и дальше, впору искать какого-нибудь психоаналитика: «Спасите, дяденька доктор, я тут не могу в чувство прийти… Сначала мне страстно отдается девушка, о которой я мечтал всю жизнь, но тут же сбегает, прихватив на память о возлюбленном пистолет… Нет, нет, я не то, что люблю ее. Даже напротив… Девушка просто мечтает застрелить моего отца. А прежний любовник уже мертв. И двое профессиональных сыщиков, попытавшихся следить за ней тоже»…

От размышлений оторвал телефонный звонок. С вахты сообщали о посетителе. Алексей велел пропустить его.

— Скучаешь? — Вошедший, начальник сыскного агентства Николай Иванов, бесцеремонно уселся в кресло, бросив перед Алексеем тоненькую папку, — вот, тут ребята наработали кое-что.

И, отвечая на немой вопрос хозяина кабинета, хмуро добавил: «А самой по девице пока глухо».

Нертов раскрыл папку и прикинул, что в ней было не меньше тридцати листов — ни фига себе, аналитическая справка. Заметив удивление товарища Николай-Арчи усмехнулся: «Да, хоть мои парни в ФСБ не служат, по крайней мере сейчас, но работать могут. Я тут, если не возражаешь, покурю немного, а ты пока пробеги глазами наискосок. Будут вопросы — еще чего-нибудь добавим».

Аналитической службы в банке не было и пару дней назад Нертов спросил Иванова, не может ли он посодействовать в подборе информации по заказным убийствам и киллерам. «Или твои люди только сыском занимаются»? Николай лишь хмыкнул в ответ и изрек, что у него в конторе гораздо больше людей с мозгами, чем кажется Алексею. Теперь же результат, как говорится, был налицо. Поиски — поисками, а разобраться в глобальной проблеме хотя бы в общих чертах было отнюдь не лишним. Поэтому Алексей углубился в чтение.

Конечно, пауза для подобных дел не могла затягиваться — заказчик наверняка и не думал оставлять свой план… Но пока все казалось спокойным: к отцу была приставлена усиленная охрана. Марина, судя по всему, сбежала не только от Алексея — прослушка выдавала запись регулярных телефонных звонков того самого гостя, назвавшего себя Шварцем. Первый звонок раздался уже наутро после ее исчезновения: звонивший, крайне удивленный ответом соседки о том, что Марины нет дома, требовал разбудить, поднять — соседка старательно стучала в дверь, но ничего не добилась. В следующий раз она сообщила Шварцу, что, дескать, еще одна соседка, полуночница, якобы, слышала, как Марина выходила из дома где-то еще в полшестого утра…