До сегодняшнего дня.

Сегодня он пришел сюда со злостью и ненавидел это место лютой ненавистью. Все те же дурацкие озеро и лодка. И Златы здесь нет. Вместо нее — темноволосый хранитель с нагловатой полуулыбкой.

— Отдай мне Злату! — потребовал Ллевелис.

Парень в лодке рассмеялся:

— И давно эта фраза в твоем мире заменила традиционное «привет»?

Ллевелис только тяжело вздохнул и спросил:

— Где она?

— У водопада, — кивнул влево головой хранитель и, перевалившись через борт, упал в озеро.

Ллевелис не стал дожидаться, пока лодка перевернется, и перенесся к водопаду. Дорогу он хорошо знал. Сам не раз приходил туда, если нужно было подумать о важных делах.

Он вышел из портала немного поодаль, чтобы не напугать девушку. Водопад, про который говорил хранитель, находился в небольшой заводи. Красивое, уединенное место.

Злата действительно была там, где сказал хранитель. Одетая в свободное белое платье, девушка сидела на большом валуне и болтала ногами в воде. Ллевелис пытался прочитать что-то на ее лице. Но она выглядела абсолютно безмятежной.

— Злата, — тихо, чтобы не испугать, позвал он, подходя.

— А, Ллевелис… — меланхолично отозвалась девушка, не поднимая головы.

— Ты… в порядке? — встревожился он. Что-то с ней не так.

— Да… — так же меланхолично ответила она.

— Злата… посмотри на меня, пожалуйста.

— Зачем? — все так же, не проявляя никакого интереса, спросила девушка, и Ллевелис всерьез начал переживать за ее рассудок. Что такое с ней сделала старая ведьма, если она даже в Лимбо не может прийти в чувство?

— Я пришел за тобой. — Он пытался говорить твердо, чтобы Злата почувствовала его уверенность и пошла с ним. Как в первый раз, который она так и не запомнила. Но не тут-то было.

— Мне и тут хорошо.

Ллевелис откашлялся:

— Злата, тебе здесь не место, пойдем, я заберу тебя…

— Спасибо, но я лучше останусь, — с полной уверенностью сказала она.

— Но почему? — наконец не выдержал он.

— Потому, что у меня бред и ты не настоящий, — ответила Злата, и Ллевелис неожиданно для себя ухватился за эти слова.

— Все правильно. — Он сел возле нее на валуне. — Я рад, что ты понимаешь, что с тобой происходит. Тебе нужно лечиться…

— И ты знаешь чем?

Ллевелис невольно улыбнулся. Первая эмоция, прорезавшаяся в ее голосе, — и та подозрение.

— Да. — Он протянул руку. — Пойдем со мной, и тебе станет лучше.

— Откуда мне знать, что ты не очередная галлюцинация? — Злата впервые наградила его взглядом.

— Ну… — Ллевелис на мгновение задумался. — Когда ты впустила меня к себе в комнату, то я перевязывал тебе руку, она была в синяках…

Злата расхохоталась.

— Ты самая глупая галлюцинация на свете. Конечно, ты знаешь! Ты моя галлюцинация и знаешь все, что знаю я. А рассказывать мне то, что я не знаю, бесполезно, потому что я не смогу проверить, правда ли это.

— Ладно… — сдался Ллевелис. — Тогда план Б.

— Какой… — Она не смогла закончить свою мысль и зевнула. Ее нестерпимо клонило в сон. Злата моргнула раз, второй и отключилась.

Ллевелис вовремя подхватил уснувшую девушку на руки.

— Прости меня, Злата. — Он наклонился и зарылся лицом в ее волосы. — Если бы я только мог поступить по-другому…

И без тени сомнения вернулся назад, держа свою леви на руках.

Первое, что сделал Ллевелис, открыв глаза, — внимательно осмотрелся. Он искал любые признаки того, что могло здесь происходить, пока его не было. Но единственное, что заметил, — Хельга теперь варила какое-то зелье. Мужчина осмотрел себя и Злату. Никаких видимых изменений. Злата все так же сидела, привалившись к нему, и ее тяжелое дыхание опаляло ему грудь. Кожа девушки по-прежнему горела.

— Почему ей не стало лучше? — хмуро спросил он у Хельги.

Пикси вздрогнула от неожиданности, но так и не повернулась, продолжая заниматься своим делом и отвечая через плечо:

— А ты думал, что одна пиявка много яда из трупа высосет? — Ее голос просто тонул в язвительности.

Она наконец закончила мешать варево, достала оттуда половник, стряхнула, постучав о бортик котелка, и отложила в сторону. Неспешно вытерла руки о передник и повернулась к Ллевелису. Лицо женщины не отражало никаких эмоций, когда она подошла к кровати, надела перчатки и поставила тазик с пиявками на кровать. Хельга и Ллевелис встретились взглядами, и она расплылась в злорадной улыбке. А Ллевелису захотелось впиться зубами ей в горло и вырвать его.

— Я тут подумала… — Пикси изобразила задумчивость и снова заулыбалась. — Цеплять их по одной долго и уже не интересно.

Она схватила тазик и плеснула содержимое Злате на спину. Рот девушки открылся в беззвучном крике, и взгляд тут же остекленел. Ллевелис быстро осмотрел себя. Удивительно, но на нем не было ни одной пиявки. Все они были у девушки на спине. Он помнил, как она билась в агонии, когда пиявка была одна. А теперь их было четыре. Мужчина поднял на свою бывшую учительницу глаза.

— Ты этим наслаждаешься…

— Откровенно и всецело, — с блаженной улыбкой подтвердила та и добавила: — Тик-так, тик-так!

Ллевелис понял ее намек и стиснул зубы. Он не хотел идти, но выбора не оставалось. Злату нужно вернуть.

Ллевелис и Злата лежали на траве возле заводи. Девушка уснула практически сразу, и теперь у него было время подумать. Недавняя близость стала настоящим откровением. До этого момента мужчина сомневался и искал другое объяснение своим неожиданно вспыхнувшим чувствам. Сейчас же был абсолютно уверен в их искренности. Злата действительно его пара, та единственная, которую он ждал всю жизнь. Как странно… человек. Если бы не держал мирно посапывающую девушку в объятиях, то ни за что не поверил бы. Разве такое возможно? Он — полудемон-получародей, она — человек. Причем лишенный магических способностей. Ллевелис неосознанно прижал ее к себе покрепче, но тут же ослабил объятия. Нельзя. Злата слабая, хрупкая. Если не контролировать силу, можно не просто сделать ей больно — можно покалечить.

Что это за насмешка судьбы? Как Провидение могло доверить ему столь хрупкое создание? Как Злата вообще выжила? Он видел в мыслях своей любимой, сколь опасен ее родной мир, и представить не мог, как она смогла там выжить без сильного защитника. А Матэнхейм для нее и вовсе смертельно опасен. Если бы не Ллевелис, девушка могла бы уже раза четыре здесь умереть.

А что, если в какой-то момент его не окажется рядом, и Злата по-настоящему умрет? Что, если появится кто-то сильнее, чем Ллевелис? Что, если он не сможет защитить самое дорогое? Неожиданно ему пришло в голову, что его никогда не посещали те же мысли касательно Матэнхейма. И это при том, что этот мир важнее всего для рода демонов, к которому принадлежит Ллевелис.