Распоряжение царя нуждается в пояснении, кем был Меншиков для царя в эти годы и почему выбор, если так можно выразиться, чрезвычайного уполномоченного пал именно на Меншикова.

Эти годы относятся к зениту дружбы между царем и его подданным. Ни к одному корреспонденту Петр не обращался с такими нежными словами, как к Меншикову: «Мейн фринт» (мой друг), «Мейн бесте фринт», «Майн Герц» (мое сердце), «Мейн Герцекин» (дитя моего сердца), «Майн либсте камарат», «Мейн брудер», «Камарат» – так начинались письма царя к Меншикову. В узком кругу царь называл своего любимца Алексашей или Данилычем. «Если поедете к Алексаше, отдайте от меня поклон», – просит царь Арсеньевых в марте 1705 года. Для остальных Меншиков, пока он не был возведен в княжеское достоинство, был «товарищем» царя. В письме Петра к генералу Боуру от 14 октября 1705 года есть такая фраза: «Удивляюсь, что вы через такое время не пишете ко мне, ибо хотя к товарищу моему и пишете, но он тогда был в отлучке». Федору Алексеевичу Головину царь поручает передать поклон всем, «а паче товарищу». В свою очередь, Меншиков свои донесения царю подписывал просто: «Александр Меншиков», в то время как остальные заканчивали их словами типа: «наипоследнейший раб твой Бориско Шереметев» или: «раб твой, всемилостивейшего государя Ф. Апраксин».

В многочисленные письма царя к Меншикову, в большинстве случаев деловые, вкраплены фразы с выражением печали Петра по поводу разлуки либо упреков в связи с неаккуратными ответами Меншикова: «Гей, зело скучило! Сам можешь рассудить, и если бы не дело держало, вздуритца б мочно», – писал Петр Меншикову в конце сентября 1704 года. В мае 1705 года: «Гей, сколько от болезни, а паче от печали, что время пропадает, також разлучения с вами… Дай, дай, дай, господи боже вас видеть в радости». «Для бога прошу, чтоб чаще вы писали», – умоляет царь Меншикова в апреле 1706 года. Нередко Петр вызывал Меншикова к себе для неотложных разговоров либо сам ехал к нему: «Великую имеем нужду в приезде вашем» или: «желаю от сердца вас видеть вскоре».

Царь часто одаривает своего любимца подарками, посылает ему то собственной работы табакерку, то сукно на мундир, проявляет заботу о его здоровье. В ноябре 1707 года он пишет супруге Меншикова: «откормите Даниловича, чтоб я не так его паки видел, как в Меречах».

Фаворит царя был человеком высокого роста, стройным. На портрете начала XVIII века художник изобразил удлиненное, с крупными чертами лицо, волевой подбородок. Роскошный парик подчеркивает выпуклый лоб, из-под которого смотрят умные живые глаза. Меншиков имел тягу к роскоши, великолепно одевался, отличался опрятностью, держал лучшую в Петербурге кухню. Но расположение царя Меншиков снискал не этими качествами и даже не тем, что был аккуратным исполнителем царских повелений. Петру импонировали прежде всего неиссякаемая энергия и проявляемая повсюду инициатива Меншикова, его деловитость, несомненный талант организатора. Неграмотный человек, до конца дней своих не научившийся ставить разборчивую подпись под документом, Меншиков тем не менее умел справляться со всеми поручениями, вкладывал в дело всего себя, как и царь, был ли то лихой налет на неприятеля или управление вновь присоединенной территорией. Личная отвага Меншикова была вне подозрений, в течение войны он часто находился под градом пуль, но они щадили его. За мужество при осаде Нотебурга он получил должность губернатора шлиссельбургского, за сражение со шведскими кораблями в устье Невы одновременно с царем был награжден орденом Андрея Первозванного, а после основания Петербурга – назначен петербургским губернатором.

Вместе с фавором росло и влияние Меншикова при дворе. Отсутствием честолюбия князь не страдал, властности у него тоже было с избытком. И тем, и другим он пока распоряжался в пределах допустимого, но это допустимое далеко превосходило то, что позволяли себе прочие сановники. Там, где не было царя, повелевал его именем Меншиков.

Посылая Меншикова в Гродно, царь был уверен, что Данилович лучшим образом выведет войска из крепости. Меншиков, однако, опоздал. Он встретил армию, когда та уже оставила Гродно. Знаменитый гродненский марш-маневр, до деталей разработанный Петром, обнаруживает в авторе плана незаурядные полководческие дарования. Царь уклонился от генерального сражения в невыгодных условиях и сумел сохранить армию, не понеся никакого урона.

Петр предписал оставить Гродно и преодолеть Неман в дни, когда вскроется река. «Выступить из Гродно надлежит зело тайно таким образом: прежде всего поставить караул такой крепкий, чтоб из жителей никто не мог не только выйти, даже выползти; в то время собраться как возможно скоро тайно»: с собой надлежало брать только полевые пушки, а тяжелую артиллерию бросить в заранее приготовленные проруби. Главная цель маневра – сохранить солдат. Репнину царь писал: «Хотя б нужное что и во артиллерии какое было, не жалей ничего; что возможно береги людей».

Вечером 24 марта 1706 года русские войска вышли из крепости, переправились на противоположный берег и, останавливаясь лишь для ночлега, через 12 дней достигли Бреста. Здесь армия получила дневной отдых.

Карл, узнав о выходе русской армии из Гродно, целую неделю вынужденно бездействовал: шведский мост был разрушен ледоходом, и, пока его восстанавливали, русские ушли так далеко, что догнать их уже не представлялось возможным.

О благополучном осуществлении задуманного плана Петру стало известно, когда он находился в Петербурге. Воспринял он новость, по собственному признанию, «с неописанного радостию, а до того хоть и в раю (то есть в Петербурге) жили, однакож на сердце всегда скребло».

Груз томительного ожидания неизвестности был свален с плеч, армия находилась вне опасности. Она держала путь к Киеву, туда же спешил и царь. Он ожидал вторжения шведских войск и, прибыв в Киев, начал срочно возводить Печерскую крепость. Карл, однако, отложил поход на Россию. В июле 1706 года шведский король повел свою армию на запад заканчивать сведение счетов с Августом II. Петр облегченно вздохнул – он получил еще год передышки.

К этому времени Шереметев подавил Астраханское восстание. Восставшие управляли городом свыше семи месяцев. Выборным органам удалось организовать нормальную жизнь населения: работали торговые бани, на учугах ловили рыбу, действовали таможенные заставы, питейные дворы. Из получаемых доходов стрельцам и солдатам платили жалованье.

Социальный состав населения Астрахани, как отмечалось выше, отличался пестротой. Купеческая верхушка и часть стрелецких начальников, примкнувшие к восстанию, равно как и духовенство, были готовы пойти на примирение с правительством. Они даже отправили в Москву делегацию с повинной. Стрельцы, солдаты и работные люди высказались за вооруженное сопротивление правительственным войскам. Раскол среди повстанцев облегчал правительству подавление движения.

12 марта 1706 года войска Шереметева подошли к Астрахани и на рассвете следующего дня начали штурм. Астраханцы встретили штурмовавших огнем из пушек, но, теснимые превосходящими силами, сначала укрылись в кремле, а после того, как артиллерийский обстрел вызвал пожар в крепости, они вынуждены были сдаться. Вслед за падением Астрахани правительственные войска заняли без сопротивления Красный Яр и Гурьев. Опасаясь, что крутые меры вызовут новую вспышку недовольства, царь не спешил с расправой. По его предписанию Шереметев исподволь арестовывал руководителей движения, тайно собирал сведения о них. Затем были взяты под стражу активные участники восстания. Всех их отправили в Москву в Преображенский приказ, где «князь-кесарь» Ромодановский около двух лет вел жестокое следствие.