Якобитская опасность сохранялась, хотя положение претендента во Франции значительно ухудшилось. После смерти Людовика XIV в 1715 году регент Филипп Орлеанский сделал ставку на сближение с Англией — злые языки уверяли, что он, мол, такой же узурпатор престола, как Георг I.

Регент запретил оказывать любое содействие претенденту, намеревавшемуся отправиться в Шотландию. Это облегчало задачу посла в Париже лорда Стейра, шпионы которого внимательно следили за дорогами и портами, особенно, конечно, на севере Франции.

Претендент находился в гостях у князя Водемона в его замке Коммерси. Яков не появился на балу — было объявлено, что он заболел. Этому поверил даже хозяин замка; только на следующее утро князь Водемон обнаружил, что его гость уже двое суток как покинул замок. Переодетый священником Яков побывал 30 октября в Париже, на следующий день повидался с матерью и отправился в сторону Нанта. Одно время агенты Стейра потеряли след претендента, но вскоре стали вновь следовать за ним по пятам. Яков, обнаруживший слежку, понял, что ему не удастся незамеченным добраться до цели. Он вернулся обратно в Париж, рассчитывая теперь проскользнуть, минуя английских агентов, до порта Сен-Мало.

Тем временем Стейр постарался объединить усилия разведки и дипломатии. Посол явился к регенту и стал настойчиво просить, чтобы претендент был арестован.

Филипп Орлеанский оказался в щекотливом положении. С одной стороны, курс на сближение с Англией был нужен ему лично — он рассчитывал на поддержку Лондона против испанского короля, внука Людовика XIV, который оспаривал права герцога Орлеанского на регентство. Поэтому нельзя было отказать Стейру. С другой стороны, арестовать претендента, торжественно признанного Францией в качестве английского короля, было тоже весьма неудобно. К тому же, с третьей стороны, нельзя было еще иметь полную уверенность, что якобитские интриги потерпят неудачу. Одним словом, ситуация была деликатной, и регент прибегнул к своему привычному методу, который не изменял и в менее рискованных ситуациях, — давать обещания без намерений их выполнять.

Герцог Орлеанский приказал майору своей гвардии для вида сделать попытку перехватить Якова, но так, чтобы обязательно дать ему возможность избежать ареста. Но регент нашел в английском после достойного партнера. Стейр, заранее предусмотревший образ действий французских властей, решил позаботиться обо всем лично, точнее — разделаться с претендентом руками наемных убийц. Для этой цели были наняты отставной ирландский офицер по имени Дуглас и два других сомнительных субъекта, которые должны были подкараулить свою жертву в деревне Нонанкур близ Эвре. Однако агенты Стейра своими расспросами, не проезжал ли здесь худой молодой человек со следами оспы на лице, вызвали подозрение у местной почтмейстерши мадам Лопиталь. Она напоила двух спутников Дугласа и добилась, чтобы их арестовали, а самого ирландца направила по заведомо ложному следу. Прибывшего Якова укрыли у подруги почтмейстерши, расстроившей планы британского посла. Дуглас должен был бросить безнадежное дело и вернуться в Париж, а претендент, отсидев в своем убежище три дня, 8 ноября благополучно достиг Сен-Мало. Впрочем, учитывая все последующее, вряд ли можно считать это благополучным событием для якобитского лагеря.

Претендент добрался до Шотландии, где якобитам удалось поднять вооруженный мятеж. Однако к моменту прибытия Якова III в декабре 1715 года уже выявилась неудача и этого выступления. Правительство подтянуло войска и подавило мятеж. Претендент в феврале 1716 года спасся бегством за границу.

Но и эта неудача далеко не сразу похоронила надежды якобитов. Они возложили свои упования на шведского короля Карла XII. Побежденный под Полтавой и нашедший убежище в Турции, Карл по возвращении на родину продолжал свою прежнюю авантюристическую политику. Объектом его ненависти стал король Георг I. В качестве ганноверского курфюрста Георг купил у датского короля две германские области (бывшие епископства Бремен и Верден), которые тот в 1712 году отвоевал у шведов. Несмотря на крайне острую внутриполитическую ситуацию в Швеции и усталость от войны, Карл намеревался ввязаться в новое предприятие — организацию очередного якобитского выступления, чтобы вернуть утраченные земли. Душой нового заговора стал главный министр Карла XII барон Гортц, который зимой 1716–1717 года был шведским послом в Нидерландах. Удалось заручиться обещанием финансовой поддержки со стороны Мадрида. Казалось, перспектива высадки в Шотландии 10–12 тыс. опытных шведских солдат станет делом недалекого будущего.

В действительности «шведский заговор» был самой настоящей авантюрой. Для его крушения не потребовалось усилий британского флота, оказалось достаточно активности секретной службы. Были перехвачены и расшифрованы некоторые письма шведского посла в Лондоне Гюлленборга, одного из главных исполнителей плана барона Гортца. В ночь с 29-го на 30 января 1717 года отряд гвардейской пехоты под командой генерала Уода занял резиденцию шведского посла. В комнате, где, по утверждению супруги Гюлленборга, хранились только столовые приборы и белье, были найдены документы, доказывавшие существование заговора. Горти, находившийся в это время в Кале, поспешил вернуться в Голландию, но и там был арестован.

Карл XII не осмелился открыто выступить в защиту своих послов, обоих шведских дипломатов освободили только после длительных переговоров.

Надежды на шведское участие оказались иллюзией. Взамен ее возник мираж испанской помощи. Конфликт между Испанией и германским императором, итальянские владения которого были гарантированы Англией, вызвал столкновение между Лондоном и Мадридом. Избегая английских шпионов, претендент в феврале 1719 года с большим трудом перебрался в Испанию.

Якобиты решили предпринять новую попытку высадки десанта на английской территории с помощью Испании, которая вступила в войну с Англией и Францией. Герцог Сен-Симон, автор знаменитых мемуаров о дворе Людовика XIV, уверяет, что даже главный испанский министр кардинал Альберони, один из организаторов очередного якобитского восстания в 1719 году, был одно время британским агентом. Как бы то ни было, подробную информацию об этом английское правительство получило от своего нового союзника — Версальского двора, точнее — от министра иностранных дел кардинала Дюбуа. 16 января 1719 года Дюбуа сообщил своему английскому коллеге данные, собранные французской секретной службой, о численности и предполагаемых местах высадки десанта. 8 марта того же года Дюбуа направил в Лондон отчет, содержавший много дополнительных подробностей о намеченной экспедиции. Впрочем, еще раньше английский купец Прингл, сумевший завоевать доверие якобитов в Испании, уведомил Лондон о предстоящем вторжении (Прингла наградили за это назначением на должность консула). В Шотландии было высажено около 300 солдат, которые не получили ожидавшейся поддержки местного населения и должны были вскоре сдаться окружившим их английским войскам.

Вскоре после крупного финансового скандала с «Компанией южных морей» в Англии, вызвавшего серьезное недовольство, якобиты организовали еще один заговор. Они предполагали неожиданным нападением захватить Тауэр и одновременно арестовать короля Георга I. Руководитель заговора адвокат Кристофер Лейер был выдан одной из своих любовниц, дамой полусвета, и казнен 17 мая 1723 года. В заговоре было замешано несколько знатных вельмож: герцог Норфолк, граф Орери, лорд Норт и влиятельный епископ Рочестера Эттербери.