— А если мы имеем дело с органикой? — спросил Кинг.

— Вряд ли — из-за одновременной смерти всех жертв. Процесс должен был протекать одинаково, но ведь физиология у всех разная. Обычно время смерти людей, подвергшихся влиянию органического вещества, не совпадает, хотя на данном этапе я допускаю все. — Хэнли замолчала в ожидании нового вопроса.

— Это могли быть паразиты?

— Не исключено. В конце концов, мы для них — еда. Инфекция — это процесс насыщения микробов.

Робко подняла руку хрупкая женщина в шотландском шарфе, сидящая у двери.

— А вы сможете обнаружить вирус? — спросила она с акцентом.

Хэнли смахнула со лба волосы.

— Одни вирусы сохраняются в образцах тканей и жидкостей, другие нет. Вирус, разрушивший тело, может превратиться в генетические отбросы. Некоторые вирусы разрушаются ферментами. Когда тело начинает разлагаться, вирусы погибают. Также существует целый класс микробов, которые чрезвычайно трудно выявить из-за их малых размеров. Скажем, микоплазма даже не имеет клеточных стенок. Есть еще субвирусные частицы — прионы.

— Прионы? Как в коровьем бешенстве? — В комнате заволновались. Над головами вырос целый лес рук. Всем хотелось получить ответы на вопросы, не дающие спать по ночам с тех пор, как коллеги внезапно умерли.

— Совершенно верно. Губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота. Прионы, вызывающие энцефалопатию, или коровье бешенство, не имеют ни ДНК, ни РНК и тем не менее действуют подобно вирусам. Они заполняют клетки животного организма и буквально сворачивают их.

— Доктор Хэнли, не хочу показаться бесчувственным, но многие сомневаются, что хранить тела на станции безопасно. Это вызывает беспокойство.

— Тела герметично закрыты и помещены на пластиковые каталки, врачи обычно пользуются такими для транспортировки инфекционных больных. Но хочу подчеркнуть: пока нет никаких данных о заражении тех, кто контактировал с трупами.

Послышались чьи-то рыдания. Хэнли вдруг осознала простой факт: те, кого она с легкостью именует трупами, приходились кому-то из присутствующих друзьями. Немного помолчав, она сказала:

— Повторяю, данных о заражении нет. Поэтому я сомневаюсь, что мы столкнулись с вирусом. Для самовоспроизведения вирусам необходимы живые клетки. При этом одна и та же клетка порой используется многократно. Большинство микробов, даже отравляющих, не стремятся уничтожать своих носителей, свою питательную среду.

Верно усмехнулся:

— Судя по вашим словам, микробы — разумные существа.

Хэнли кивком подтвердила его мнение:

— В каком-то смысле так и есть. Бактерии обладают памятью. Они питаются, общаются, за счет ДНК носителя улучшают собственную структуру. Некоторые бактерии даже вырабатывают энзимы для сопротивления антибиотикам или приспосабливаются отторгать их — попросту выплескивать. Некоторые мгновенно строят дополнительные, внешние структуры для абсорбции антибиотика. Работа большинства микроорганизмов очень кропотлива и вкрадчива, лишь немногие действуют стремительно и жестко.

Хэнли ощутила, что в комнате вновь возникло напряжение. Она умоляюще воздела руки, призывая к спокойствию.

— Повторяю еще раз: об эпидемии речь пока не идет. Я подозреваю отравление. Именно с поиска яда я и начну свою работу.

Вперед подался краснолицый мужчина с редкими волосами и невероятно голубыми глазами, одетый в кардиган и поплиновые свободные брюки.

— Прошу прощения, меня зовут Ханс Лоренц, я из Полярного института Норска. Как я понял со слов доктора Маккензи, обитатели станции «Трюдо» не скрывают информацию друг от друга. Не существует исследований, о которых мы не знаем, независимо от того, кто их инициирует или проводит. Право свободно задавать вопросы и обмениваться данными — краеугольный камень нашей деятельности, как заметил Феликс. Потому я вынужден спросить нашу американскую гостью, с какой целью ей выделили особый спутниковый канал связи с соотечественниками?

Лицо Примакова окаменело, на лице Саймона Кинга расплылась торжествующая улыбка.

Хэнли кивнула:

— Подобная мера не является исключительной. Мы требуем для себя особый канал связи везде, где работаем. Тому есть ряд причин. Мы хотим свободно рассуждать и не опасаться выдвигать самые невероятные идеи. Мы однозначно не хотим, чтобы наши размышления становились достоянием широкой общественности, ибо паника повредит всем — и вам, и нам. Да и средства массовой информации отнюдь не способствуют успешной работе. Умышленное или неумышленное искажение фактов может нанести расследованию тяжелый ущерб. Понимаете, сейчас важна каждая секунда. В других широтах мы бы работали у вас целой командой, но в этих согласилась работать только я. Чтобы защитить вас от грозящей опасности.

Маккензи поспешил согласиться:

— Тут у нас проблем не возникнет, доктор Хэнли. Совершенно согласен, что преждевременная утечка информации сыграет против нас. — Он обвел присутствующих взглядом. — Пока что мы будем держать информацию под замком. Все сообщения профессионального или личного характера будут проходить через Тедди Зейла.

В кабинете раздались протестующие возгласы. Саймон Кинг прокричал, усиленно жестикулируя:

— Умалчивание предполагалось как временная мера. Теперь, когда прибыла мисс Хэнли на белом коне, чтобы спасти нас, необходимость в цензуре отпала!

— Доктор Хэнли, — поправил Маккензи. — Как бы мы ни были осмотрительны, Саймон, мы не хотим, чтобы переговоры по нашему вопросу стали добычей какого-нибудь радиолюбителя, не так ли? Потому на данный момент Тедди Зейл для нас — Большой Брат.

— Джесси, — увел Верно разговор в сторону от взрывоопасной темы, — чем мы можем вам помочь?

— Мне нужны свобода действия и доступ во все помещения станции. Например, я должна иметь право зайти в вашу лабораторию и попросить образец того, над чем вы работаете в данный момент. Я буду внимательно исследовать всех насекомых, грызунов, млекопитающих и приматов, на которых вы, возможно, экспериментируете. А еще мне нужны люди на полный рабочий день, чтобы проводить тесты, — три или четыре добровольца, как только я оборудую лабораторию. Истинная причина несчастья еще не проявила себя, но будьте уверены: мы узнаем ее, когда встретим. — И она улыбнулась самой обворожительной из своих улыбок.

— И это лучшее, что вы можете предложить, доктор Хэнли? «Узнаем, когда встретим»! — передразнил ее Саймон Кинг, вложив в свой грубый тон максимум сарказма.

Хэнли с трудом сохранила улыбку на губах, однако взгляд ее сделался холодным.

— Да, доктор Кинг. Структура тканей показательна. Она непременно нарушится, если что-то не так.

Кинг издал презрительный смешок.

Хэнли медленно выдохнула и произнесла:

— Действительно, эпидемиология — неточная наука. Наша цель — отделить нормальное от аномального в данной конкретной популяции. К примеру, предприниматели в Токио страдают от рака желудка в шесть раз чаще, нежели бизнесмены в Нью-Йорке. Почему? Мы ищем то общее, что объединяет людей, страдающих этим недугом, а затем выявляем фактор, в котором мы видим причину болезни.