– Она не идиотка. Скорее всего она останется в стране. Можно будет сходить к врачу, у которого была Лулу. Возможно другой врач на новом месте попросит карточку отсюда. И вообще захочет узнать о её здоровье. Вдруг ребенок уже начал ей вредить.

– Что ещё сделал?

– Разослал по постам Мексики её фото. Как только остановят, нам сразу позвонят.

– Это хорошо. Никуда не денется. Найдем, – успокаивает Майкл.

– Найдем! – Вальтер ехидно передразнил Майкла. – Главное, чтобы не было поздно, – притихшая Амелия всхлипнула и отвернулась от нас, вытирая слезы.

– Ну вот! – Майкл с укором посмотрел на Вальтера.

– Довел нашу девочку до слез.

Они вдвоем принялись её утешать. Я ушел на веранду, чтобы не мешать.

Лег на шезлонг. Смотрел на ночное небо, думал, что в этот самый момент, где-то за тысячу верст на них смотрит Лулу. Так и уснул.

Утром вся наша делегация в составе двух бешеных папочек и одной злой мамочки, ворвались в кабинет врача.

– Выйдите, – строгим тоном приказала женщина, отставляя в сторону кружку с кофе. – Прием ещё не начался

– Нам нужно кое-что узнать. Вчера у вас была Лулу Вульф. Я хотел бы узнать о результатах анализов.

– Я не могу вам ничего рассказывать. Это врачебная тайна.

– Вам придется. Лулу пропала. Возможно с вами свяжется, или свяжется её новый врач.

– Пропала? Но ей нельзя! Ей нужна срочная госпитализация.

– Что случилось? Вы можете рассказать мне. Я отец ребенка. А это ее родители.

– Тогда и вас нужно обследовать. Анализы… Они не понятные. Я думаю все из-за ребенка. У вас есть какие-то генетические заболевания? – началось. Он уже влияет на Лулу.

Заболевания? Есть, конечно. Я ж оборотень. И ребенок видимо тоже в меня пошел, как то влияет на кровь. Что и неудивительно. Чего мы боялись, то и происходит.

– Когда она сдавала кровь, врач заметил, что она очень горячая, то очень холодная. Когда пришла в кабинет температура была 37,3°C. А когда уходила врач перемерила 31°. При чем, на вид она вполне нормально выглядела. И кровь. Она странная. Я никогда не видела нечто похожего.

Оставил свой номер телефона на случай, если объявится Лулу. На прощание врач отдала мне снимок УЗИ. Я смотрел на маленькую точку на снимке.

Мой малыш. Такой маленький. И его придется убить?

Лулу

Мне приходится экономить, до очередного города добираюсь на попутках.

Снимаю номер в дешевом мотеле, где даже не спрашивают мой паспорт. Такой берут для встреч с девушками на одну ночь.

Комната маленькая кровать жёсткая, неудобная и я никак не могу уснуть. Ещё и эти стоны за картонной стеной.

Я как маленькая девочка, хочу домой, в наш уютный домик с бассейном, хочу чтобы Дёма сказал, что все хорошо, что у меня получится. Потому что мне в голову лезут дурные мысли.

А вдруг они правы и я не выживу? А вдруг мы оба не выживем и все будет зря?

Меня бросает то в жар, то в холод.

« ¡Oh sí bebé! ¡Hazlo!» Накрываю голову подушкой и кричу своим соседям на русском.

– Да заткнитесь вы уже! – барабаню в стену.

Утром трогаю лоб. Мне кажется он горячий, но я не чувствую ломоты в теле или ухудшения самочувствия, как при простуде. Но проверить нужно. Нахожу аптеку и покупаю термометр. Засунув в рот градусник, жду характерного писка и с удивлением смотрю на цифры 39.3°. Видимо, всему виной открытое окно в попутке. Продуло.

Покупаю противогриппозное и жаропонижающее и целый день отлеживаюсь. Странная простуда. Ломоты в теле нет. Физически чувствую себя нормально, а душевные муки не могут спровоцировать температуру.

К вечеру следующего дня термометр показывает нормальную температуру. Выхожу, прогуливаюсь по улочкам, стараюсь не думать, что вся моя семья далеко. Они переживают, волнуются, но так надо. Не хочу услышать, что нужно избавиться от малыша.

Иногда накрываю живот рукой, представляю, как в нем растет маленькая крошка. Наш малыш.

В купленном буклете узнаю, что название города, в котором я остановилась, с юкатекского переводится как «Черепаховое место». Иду на Нефритовый пляж в надежде повстречать милых пресмыкающихся. Пляж пустынный, всё люди собрались на площади смотрят шоу огня. А мне хочется побыть одной, привести мысли в порядок и подумать о будущем.

На море почти нет волн, песок, как и на нашем пляже –белый, по нему приятно идти босиком. Дохожу до кромки воды, наслаждаюсь ее успокаивающим эффектом.

Мое уединение и состояние нирваны прерывает рев мотора. Оборачиваюсь и вижу мексиканцев.

Они выходят из машин, смотрят на меня недружелюбно, окружают полукругом. Я чувствую опасность, страх холодком бежит по спине.

– Ну здравствуй, сучка Чупакабры, – басит один из них. Сердце стучит, как у трусливого зайца. В этом человеке я узнаю главу наркокартеля. Он больше всех понес убытков от действий Дёмы и его компании. Он объявлен в розыск, похищенные женщины освобождены. Представляю, как он злится на него. Но откуда он знает, что я его… кхм. Девушка.

– Я не понимаю о чем вы. Мне пора. Пропустите, – хотела пройти, но дорогу мне никто не собирался освобождать.

– Не торопись, Лулу. Ты красивая девка. В моем барделе ты будешь любимицей многих клиентов. Скажи, как тебя угораздило связаться со зверем?

– Я вам ещё раз повторяю. Вы ошибаетесь.

– Когда мои люди мне рассказывали о звере, что кромсал на куски – не поверил. Думал моей наркотой обкололись и у них глюки начались. А потом увидел все это по камерам и свидетельствам этих шлюх, которые должны были приносить мне исправно доход, подтверждали эти слова. После ко мне пришел человек и все рассказал о прославившемся на всю Мексике Чупакабре. Надежде всех мексиканцев! – он смачно сплюнул на песок. –И даже то, что у него есть одна уязвимость. Ты. Искал возможность забрать тебя. Каково же было мое удивление, когда люди сообщили, что ты сама приехала в мой город. Одна. Я потерял кучу денег. И тебе, девочка, придется отработать.

Он делает знак рукой, его люди хватают меня под руки и тащат. Оглядываюсь по сторонам, в надежде найти хоть одного человека кто бы мне помог. Но как назло, кругом ни души.

Мне завязывают глаза и руки, садят в машину. Я не знаю куда везут, что собираются делать. Они разговаривают, но я не все слова могу понять.

Мне так страшно, что даже подташнивать начинает. На очередном повороте, заваливаюсь на бок. Понимаю, что лежу на коленях у главаря, узнаю его запах. Слышала, что у слепых обостряется обоняние и другие органы чувств. Вот сейчас со мной это происходит.