Мысли о пистолете мгновенно улетучились из головы Ники, когда Джек обнял ее за талию и повел к «феррари».

Пока они ехали по дороге вдоль берега океана к яхт-клубу «Мейнсейл», Ники прислушивалась к внутреннему голосу, на который обычно не обращала внимания. Она слышала шепот Мэлии, которая говорила о «недосягаемом». Кроме того, голос предупреждал, чтобы она опасалась чувств, которые пустили корни в ее душе. Ники пристально посмотрела на руку, лежащую на руле. Она была загорелой и умелой… Девушка даже вздрогнула, представив эту руку на своем теле.

— Боже мой! — вздохнула она.

Джек повернул к ней голову.

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего, — ответила она, мгновенно отгородившись приветливой улыбкой. Сколько же мужчин сидело на этом месте рядом с ней! Но ни разу у нее не возникало сомнений, что она не сможет очаровать любого, а потом бросить его и уйти без оглядки. До этого дня.

Вскоре Ники указала Джеку на обсаженную пальмами аллею, ведущую к яхт-клубу «Мейнсейл». На аккуратно подстриженные газоны и кусты лился из окон яркий свет; они проехали мимо роскошных бунгало, спрятавшихся в зарослях пальметто.

— Здесь красиво, правда?

— Да уж, — кивнул Джек.

— Мои дедушка и бабушка открыли это заведение. Разумеется, с годами оно разрослось. — Неожиданно Ники ощутила странное и приятное чувство — оно еще с детства порой внезапно охватывало ее. Она никогда не задумывалась над его природой, оценивая его всего лишь как дежа-вю[8]. Ники обхватила себя руками; волшебное ощущение не проходило.

— Я могу закрыть окно, если ты мерзнешь, — предложил Джек.

Покосившись на него, Ники улыбнулась.

— Напротив, мне очень тепло. Знаешь, меня временами охватывает необычное, но непередаваемо прекрасное чувство. В такие минуты мне кажется, будто кто-то наблюдает за мной.

— Может, это твой ангел-хранитель задевает тебя крылом? — предположил Кантрелл.

— Мне хотелось бы думать, что это мама смотрит на меня. Очень нелепо звучит?

— Вовсе нет, — усмехнулся Джек. — В свой день рождения ты имеешь право думать что хочешь.

Поставив машину в тени пальм, они вошли в ресторан, где Ники была встречена восторженным метрдотелем.

— Я был так разочарован, узнав, что пышное празднование дня рождения отменено, — заметил он.

— Да, — кивнула девушка, украдкой взглянув на Джека. — Я тоже.

— Но замечательно, что вы все же зашли к нам, — продолжал метрдотель, провожая их к столику с видом на океан. Не считая нескольких парочек, сидевших в ресторане, да группы завсегдатаев бара, которые в соседней комнате смотрели по телевизору бейсбольный матч, в зале никого не было.

— Если бы сейчас праздновали мой день рождения, — проговорила Ники, ожидая, пока к ним подойдет официант, — то здесь яблоку было бы негде упасть.

— Не сомневаюсь, — с довольным видом подтвердил Джек.

Официант принял у них заказ, принес им коктейли и вежливо удалился. Отпив глоток коктейля, Кантрелл посмотрел в окно. Зрелище было великолепным — последние розовые лучи заходящего солнца играли на темно-синей поверхности океана, тут и там в голубых волнах мелькали стоявшие на якорях разноцветные лодки и катера.

— Здесь много красивых лодок, — сказал Кантрелл. — Бьюсь об заклад, что некоторые из них стоят не меньше четверти миллиона! А какая из них называется «Ники»?

Девушка обернулась к Джеку; их глаза встретились.

— Никакая, — пожала она плечами. — Мой дедушка имел тут пару судов… И отец тоже. Но они не принадлежат мне.

— Ты считаешь их слишком ручными? — поддразнил ее Джек.

— Только не это, — отозвалась Ники. — Мои дедушка с бабушкой были заядлыми моряками. Оба погибли во время морского путешествия — произошел взрыв, причина которого так и не была установлена. А мой отец — отличный пловец, между прочим, — утонул. И вновь никто ничего не смог объяснить. Как говорится, море бережно хранит свои секреты.

— Мне очень жаль, — вымолвил Джек. — Я не знал этого.

Пожав плечами, Ники снова повернулась к окну.

— На воду приятно смотреть, но она так коварна. Мне кажется, что если бы мы, люди, были предназначены для того, чтобы плавать, то у нас были бы жабры.

— Ну, в таком случае твои слова относятся и к ветру, который ты так любишь, — заметил Кантрелл.

Ники изумленно посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Мелроуз говорил, что ты поднималась на самые высокие вершины в мире, сопротивляясь земному притяжению лишь с помощью альпинистского снаряжения. А дельтапланеризм? Он вообще считается одним из самых опасных из всех существующих развлечений. Так что можно заключить, что человек должен был бы иметь крылья, если уж он вздумал тягаться с птицами.

— Туше[9], — едва заметно улыбнулась Ники.

На этот раз отвернулся Джек.

— Наверное, все дело в отношении человека к этим вещам, — не унималась девушка. — Что тебя привлекает, Джек? Если скоростные автомобили и падшие женщины, то я буду счастлива снабдить тебя и тем и другим.

— Тебя одной вполне достаточно, — усмехнулся он.

Поставив бокал на стол, Ники уперлась подбородком в ладонь.

— Ну скажи мне, — настаивала она. — Какому соблазну ты не способен противиться? Какие приключения манят тебя больше всего?

— Что ж, это не альпинизм, можешь не сомневаться.

— Продолжай, Джек.

Откинувшись на спинку стула, Кантрелл посмотрел на нее.

— Ты будешь разочарована, — предупредил он.

— Сомневаюсь, — промолвила Ники. Ее глаза горели от любопытства.

— Так и быть, уговорила. Это тайны. Я не могу пройти мимо хорошей тайны. И не очень хорошей — тоже, — добавил он. — Это просто наваждение какое-то. Я прочел все книги всех известных авторов на эту тему. Я даже состою в клубе, который каждый месяц присылает мне дюжину подобных книг.

Поерзав на стуле, Ники скорчила гримасу.

— Ты хочешь сказать, что больше всего тебя привлекают книги?

Джек усмехнулся.

— Я же говорил, что ты будешь разочарована.

— Верно, черт побери, — подтвердила Ники.

За деликатесной меч-рыбой, поданной с изысканным гарниром, которым так славился шеф-повар «Мейнсейла», Ники атаковала Джека бесчисленными вопросами, на которые тот терпеливо отвечал. Он с легкостью говорил о ресторанах, музеях, достопримечательностях Чикаго — одного из больших городов страны, в котором она никогда не бывала.