— Ладно, — мадам Савина скрестила руки на груди и села в предложенное кресло, скрестив дополнительно еще и ноги. — Я поддаюсь на ваш шантаж. Но знайте — так просто это вам с рук не сойдет! Вы ответите за это похищение, за все унижения, которые мне пришлось по вашей вине испытать, не говоря уже о тех, что еще предстоят! И не вздумайте предложить мне что-нибудь грязное. В этом случае, я разобью это зеркало!

Лучше погибнуть, чем вести недостойный образ жизни!

— А знаете что, — потомственная ведьма сложила указательные пальцы «пистолетом» и прижала к губам. — Давайте! Бейте.

Ариадна Парисовна протянула Вере Николаевне тяжелую пепельницу.

— Бейте! Что же вы? Мне порядком надоели ваши капризы! Давайте, бейте это чертово зеркало и освободите, наконец, Франсуазу де Пуатье от вашего бесполезного присутствия в ее теле.

— Как это бесполезного?! — вскипела Вера Николаевна, — я не даю этой девушке, которая, между прочим, по вашим же словам, я сама!.. Как это я освобожу ее тело, до того как…

Тут мадам Савина замялась.

— До того как отправите ее в монастырь? — потомственная ведьма подалась вперед.

— Ну почему же сразу в монастырь..; — Вера Николаевна отвернулась.

— Дорогая, уважаемая Вера Николаевна, — начала Ариадна Парисовна, слегка покачиваясь вперед-назад от волнения, — скажите мне пожалуйста, почему вы никогда ЭТОГО не делали? Вы что, лесбиянка? Вам противны мужчины?

— Я не!.. Не эта! Как вы могли такое подумать! — мадам Савина возмутилась очень «натурально».

— Хорошо, — удовлетворенно откинулась назад госпожа Эйфор-Коровина. Слава Богу, вы меня успокоили.

Вера Николаевна подозрительно покосилась на потомственную ведьму, не издевается ли та, — Хорошо, — мадам Савина положила руки на подлокотники и деловито насупилась. — У вас есть план, как мне отсюда выбраться?

Ариадна Парисовна подумала, что хорошо бы ей сейчас дамскую трубку. Такую, с длинным-предлинным мундштуком и маленькой чашечкой. Прошептав что-то в ладошку, потомственная ведьма начертила в воздухе очертания желаемого предмета, осторожно подставила другую руку и в следующий миг уже крепко держала реальную, совершенно материальную трубку, набитую ароматным табаком и зажженную.

Затянувшись, потомственная ведьма выпустила облачко синего дыма и внимательно взглянула на Веру Николаевну.

— Как я уже говорила, — Ариадна Парисовна прикрыла глаза и откинулась назад. — Единственный способ выбраться отсюда, вернуться в свое время — это исправить вашу карму. Сделать это можно, отыскав того единственного мужчину, что предназначен вам судьбой…

— Да не собираюсь я бегать ни за какими мужчинами! — вспыхнула мадам Савина. — Ищите другой способ!

— Другого нет, — потомственная ведьма выпустила еще облачко дыма.

— Нет, — Вера Николаевна заерзала, — такого просто не может быть! Иногда всей жизни не хватает на то, чтобы…

Мадам Савина заерзала, нервно откашлялась и продолжила сдавленным голосом.

— Это же должно быть по любви… Желательно в законном браке. И потом, вы сами знаете, что сейчас за мужчины! Это все из-за доступности некоторых, или даже очень многих женщин, — Вера Николаевна говорила неестественно высоким голосом и беспрестанно дергала шеей. — Мужчины перестают уважать всех женщин вообще. Нет, в таких условиях положительно невозможно…

— У меня такое ощущение, что я слушаю ускоренную магнитофонную запись, — прервала мадам Савину госпожа Эйфор-Коровина. — Кто вам вдолбил в голову, что если мужчину своей мечты найти не возможно, значит лучше их вообще избегать?

— Некоторые очень близкие мне люди убедились в этом на собственном опыте, — Вера Николаевна принялась сосредоточенно рассматривать носки своих туфель.

— А, понятно, — потомственная ведьма мысленно выдала себе пирожок. Тень отца Гамлета.

— Что? — не поняла мадам Савина.

— Тень отца Гамлета, я говорю, — повторила Ариадна Парисовна. Дайте-ка я догадаюсь, эти «опытные люди» не иначе как ваша мама собственной персоной?

— Не понимаю, что в этом смешного, — Вера Николаевна выпрямила спину так, что та даже вытянулась. — Да, моя мама полюбила одного мужчину, поверила ему…

— Одну минутку, — потомственная ведьма извлекла из складок своей юбки хрустальный шар и зажженную свечу.

Держа шар на ладони перед пламенем, Ариадна Парисовна сначала заулыбалась, потом прыснула в рукав, а затем и вовсе рассмеялась.

— Думаю, вам лучше самой на все это посмотреть.

Потомственная ведьма вытащила из тех же складок юбки специальный штатив и поставила его перед мадам Савиной, положив на него шар, поднялась с кресла и отошла в сторону.

На глазах у изумленной Веры Николаевны в шаре, как в маленьком телевизоре, начали появляться картинки.

— Мама?! — изумленно воскликнула мадам Савина, схватившись за грудь.

Строгая-престрогая мама Веры Николаевны, оплот морали и добродетели Зинаида Михайловна появилась в шаре размалеванная на манер Бриджит Бардо с осветленными добела волосами, уложенными в высокую прическу! Дымя сигаретой, молодая Зинаида Михайловна закрепляла красную подвязку на чулке в сеточку и что-то раздраженно кричала кому-то в дверь. Появился мужчина, в котором мадам Савина узнала недавно умершего директора Мюзик-холла, который хлопнул Зинаиду Михайловну по заднице и сказал ей что-то на ухо, отчего она расхохоталась, широко открыв рот, запрокинув назад голову и закрыв глаза.

Потом картинка сменилась. Сильно располневшая мама сидела в каком-то летнем ресторане на морском побережье в компании военных. Один из них, в чине полковника, вис на ее плечах и все время разлаписто целовал ее в щеку.

Затем картинка стала еще печальнее. Совсем полная и оплывшая, мама стояла под зонтиком в голубом дождевике и плевалась вслед худощавому мужчине в жеваных брюках, приличной коричневой шляпе и коротком мятом плаще. Мужчина этот спасался от нее быстрым шагом, нервно оглядываясь по сторонам и явно опасаясь, что кто-нибудь из его знакомых станет свидетелем этой сцены.

Финалом стал эпохальный разговор с мамой в день начала у Веры Николаевны первых «критических дней». Суровая, огромная как дом, Зинаида Михайловна, навалившись на кухонный стол, рассказывала тощей, трясущейся от страха Вере Михайловне о том, что мужчина, уважающий женщину, никогда не предложит ей ЭТОГО до свадьбы…

— Это не правда! — воскликнула мадам Савина, из ее глаз брызнули слезы, она размахнулась и с размаху ударила по хрустальному шару.

— Упс… — печально произнесла Ариадна Парисовна, увидев, как ее хорошенький, любимый хрустальный шар разлетелся вдребезги, ударившись о соседнюю стенку. — Хороший был предмет, качественный.

Потомственная ведьма глубоко вздохнула и начертила руками в воздухе круг.

— ААРАМ ЭЛОХИМ ОМНИ ТЭС!