Ее оправдания звучали неубедительно. Может быть, стоило дипломатично подвести его к восприятию этой новости, а не выпаливать вот так, вытащив от гостей на балкон между тостами? Мэдди и в голову не приходило, что простые слова «Я беременна» требуют какой-то особой подготовки и обстановки.

Они с Рэем никогда не говорили о детях, что теперь казалось Мэдди странным. Когда люди создают семью, дети — всего лишь вопрос времени. Казалось бы, обсуждать это — вполне естественно. Но оба активно занимались карьерой, много путешествовали. Их интимная жизнь осталась такой же бурной и спонтанной, как в первые дни близости. Ребенок менял все — и не в лучшую сторону.

Мэдди инстинктивно прижала руку к животу. А что, если он скажет «Я не готов»? Она сама не была уверена, что готова, до тех пор пока в окошечке домашнего теста не показалась парная голубая ленточка. С этой секунды будущий ребенок стал неотъемлемой частью ее жизни. Глядя, как Рэй нервно причесывается пятерней, она впервые подумала, что он может думать иначе. Мэдди накрыла ладонью руку мужа:

— Что ты думаешь, Рэй?

«Только не отвергай меня, — молила она в душе. — Только не сейчас».

Рэй чувствовал на себе доверчивый и искренний взгляд Мэдди. Как сказать ей, что он испытывает потрясение и непреодолимый страх?

Она станет прекрасной матерью — доброй, терпеливой, любящей, готовой на любые жертвы. В этом он не сомневался, но его мучил вопрос, какой из него получится отец. Рэй боялся обмануть ожидания Мэдди и ребенка. Он сжал ладонь жены. То, что она не сказала сразу, а ждала весь день, только усиливало паранойю. Может быть, женское, материнское чутье уже подсказало Мэдди, что он будет никудышным отцом?

Из-за спазма в горле Рэй не мог выдавить ни слова.

— Что бы ты ни думал, тебе придется сказать мне, — прошептала она с дрожью в голосе.

Рэй подавил панику. Он понимал, что пугает ее.

Сегодня в церкви он дал обет любить и заботиться об этой женщине всю жизнь. Достаточно ли этого обещания? Год назад он поклялся, что никогда не будет лгать о своих чувствах ни себе, ни Мэдди, и получил за это награду неслыханной щедрости. Утром, когда он просыпался, Мэдди встречала его улыбкой, ночью ее теплое шелковистое тело доверчиво прижималось к нему, он слышал ее смех, вдыхал соблазнительный аромат кожи…

Священник сказал, что им суждено быть «вместе в счастье и в горести», но разве Рэй мог ожидать, что и то и другое обрушится ему на голову одновременно.

Он глубоко вдохнул морозный воздух.

«Господи, я стану отцом».

Рэй повернулся наконец к Мэдди:

— Честно? — Его рука легла ей на живот под тонким шелком платья. — Я потрясен и страшно напуган.

Скользнувшая по губам жены легкая улыбка согрела сердце Рэя. Мэдди обняла его за шею и засмеялась.

— Какой же ты трусишка, — прошептала она, орошая счастливыми слезами его шею.

Как по волшебству, страх и неуверенность развеялись. Он отстранился и оглядел жену с головы до ног.

— Мы сошли с ума, — пробормотал он с изумлением и гордостью. — У нас правда будет ребенок?

Она кивнула, сияя от счастья:

— Будет, раз ты хочешь.

Рэй крепко обнял ее, чувствуя всплеск адреналина и уверенный вкус победы — как когда-то на гребне идеальной волны. Однако он знал: на этот раз триумф будет длиться вечно, потому что рядом женщина, которую он любит.