— Никто тебя от подруг не увозит — говорит мама: — школу поменять придется, а дружить ты можешь с кем хочешь.

— Но… — на глаза Хинаты наворачиваются слезы. Мама, конечно, права — никто не запрещает никому дружить с кем угодно и когда угодно, но это только одна сторона правды. Вторая же заключается в том, что дружба в школе как правило завязана на совместных интересах, занятиях и проведении времени вместе. Тут и дружат, и любят и ненавидят друг друга как правило в рамках одной школы и одного класса — потому что для остального у простых школьников и времени-то не остается. Большую часть времени они проводят в школе, где учатся, посещают кружки и секции, осуществляют клубную деятельность, в конце концов просто убираются в классных комнатах и коридорах — совместный труд сближает. И когда друг или подруга переводятся в другую школу, в другом районе города — это как будто вычеркивает его или ее из круга общения. И ты видишь своего приятеля/подружку каждый день по восемь часов подряд, да еще и после уроков собираетесь — делаете домашнее задание, гостите друг у друга, а по выходным проводите вместе несколько часов — в кафе сходите или там в кино… А если друг/подруга переедет, то даже при самом оптимистическом раскладе это будет означать что вы будете видеть друг друга только по выходным. И надо учитывать, что дружба с кем-то в классе нужна в том числе и для поддержания социального статуса внутри класса. Если вот у той же Томоко и есть друзья вне класса — то с травлей в классе ей они не помогли бы. Так что для Хинаты переезд и смена школы означает конец ее школьной дружбы с Айкой, например. Ведь мы и район сменим, судя по всему.

— Это еще не решено — говорит отец: — у меня полная уверенность в том, что мы вытянем. Мне предлагали работу в местном офисе «Кайсаи Трэйд», собеседование на следующей неделе, а у них должность повыше, чем на прежней работе, правда денег чуть меньше платят, но все же мы сможем остаться здесь и оплатить вашу учебу.

— Можно перевести в другую школу меня — говорю я: — в муниципальную какую-нибудь. Где платить за учебу не нужно. Тут главное, чтобы не сильно далеко было, а в остальном ничего страшного.

— Уверен? — хмурит брови отец: — я же говорю, что ничего страшного пока не происходит, так что еще некоторое время мы вполне можем…

— Учеба оплачивается за год — говорит мама: — тут не в учебе дело. Этот год вы отучитесь там, где учитесь. Спасибо, что ты готов к такому, но тут речь о переезде, потому что оплата за дом — ежемесячная.

— Ерунда — машет рукой отец: — я уверен, что все получится. Ты зря беспокоишься, все будет хорошо, вот увидишь. Я пройду собеседование и меня примут на работу. Так что и сегодняшний разговор зря затеяла, зачем им знать…

— Мы — семья. — говорит мама: — и они уже взрослые. Они должны знать, что именно и как происходит. И с расходами начать экономить. Это наше общее дело, а зарабатываешь в семье только ты один. Уж как минимум должны быть благодарны…

— Я не хочу переезжать… — говорит Хината, уставившись в тарелку с жаренной рыбкой: — у меня здесь подруги.

— Еще ничего не решено… — вздыхает отец и поворачивается к маме: — вот видишь, ты только их расстроила.

— Ничего — фыркает мама: — пусть знают. Я тоже работу ищу. Вряд ли мы сможем себе позволить держать дома взрослого человека, который не работает. Значит на них работа по дому и готовка.

— Конечно — киваю я. Ситуация ясна как день и стара как мир. Все время эта нехватка ресурсов. Расширяться в плане ресурсов всегда приятно, а вот ограничивать себя — это всегда тяжело. Хорошо Кенте — у него и друзей-то нет, а у меня… что у меня? Томоко и Наоми, Шизука и Хироши — можно ли назвать их друзьями? Скорее одноклассники? Конечно, я и сам к ним привязался, но я-то знаю, что настоящая дружба от расстояния не гаснет, а «собрания клуба экзорцистов» можно и раз в месяц собирать — впечатлений хватит. Кроме того, я привык к потерям и не испытываю зависимости от окружения. Что же до самих девочек, то если им важно продолжать общение — то найдут способ. А если нет — значит у них все в порядке.

— Дело в деньгах, да? — говорит Хината: — в этих глупых деньгах?

— Не переживай — говорю я: — папа же сказал, что ничего еще не решено. Мы будем делать то, что можем, помогать, где можем…

— Вот бы в лотерею выиграть! — говорит Хината: — миллиард иен! Или вон — она тычет в экран телевизора, который продолжает работать в приглушенном режиме. На экране идет реклама шоу «Токийский айдол», крупные золотые иероглифы кричат о том, что «первый приз шоу — сто миллионов иен!»

— Там еще деньги выигрывают — говорю я, глядя на рекламу: — а я думал только рекламные контракты и помощь в записи альбомов и клипов.

— Приняли бы меня туда, я бы выиграла — вздыхает Хината: — и дом бы наш выкупила и папе новую машину купила.

— Вот спасибо — наконец улыбается отец, в первый раз за весь разговор: — думаю, что я обойдусь пока старым. Ты лучше на себя потрать деньги свои. А я буду просто рад, что ты выиграла.

— «Токийский айдол» выиграть невозможно. По крайней мере человеку со стороны, простому. — говорит мама: — у них там все куплено и подстроено. И вообще, нашли о чем говорить. Можно подумать кого-то из нас туда пригласили.

— Совпадений не бывает — говорит мама, внимательно изучая договор. Совпадением на ее взгляд не может являться тот факт, что сразу же после «а кто нас туда приглашал?» — я сказал — «а, кстати…» и представил на общее семейное обозрение договор от «Токийского айдола». Уже с моими поправками.

— Как классно! — ликует Хината: — никуда переезжать не надо! Сейчас братик заработает нам кучу денег и купит мне новый смартфон! И платье! А еще я давно хочу сережки с зелеными камушками…

— Как-то это … неожиданно все — говорит папа: — а мы уверены, что хотим видеть Кенту в таком вот шоу? Я как-то раз видел его и не скажу, что в восторге… уж очень они там жестко с ребятами…

— О, господи, да что с ним будет? — закатывает глаза Хината: — он же толстокожий как носорог! Он же этот… социопат! Он страдать не будет, это те, кто с ним дело имеют — будут страдать, но так и им и надо! Я вообще не собираюсь жалеть этих мажоров на шоу или их продюсеров!

— Социопат — это тот, кто общества боится? — хмурится папа: — или тот, кого общество боится?

— Общество его пока не боится, хотя должно было бы опасаться — говорит Хината: — и вообще, почему мы тут обсуждаем такие глупости как его душевное равновесие, когда на кону моя школа?

— Хина-тян! — повышает голос мама: — не смей так говорить о моем сыне и твоем брате! Дело серьезное и мы должны заботиться друг о друге как семья, а не бросать Кенту в недра дешевого шоу на потребу публике… хотя должна сказать, что предложение любопытное… — она задумывается, глядя на договор.

— В любом случае нас с мамой это дело не касается — говорит папа: — если так хочешь участвовать — участвуй. Ты парень уже взрослый, твоя ответственность. Только постарайся уж сильно не осрамиться на публике, все-таки шоу. Читал я, что после таких вот шоу последствия для всей семьи могут быть…