Света удивлялась недолго — вспомнила поток крови, хлынувший изо рта одного байкера, вспомнила второго, заполучившего как минимум сложнейший перелом ноги… Где им сейчас быть, как не в больнице «Скорой помощи»?

К главному входу не поехали, к приёмному покою тоже, «Форд» объехал здание, остановился у неприметной двери. Сержант остался в машине, штатские повели Свету внутрь, шагали уверенно, явно были здесь не впервые. Она поначалу не обращала внимания, куда они идут, занятая своими мыслями: коротконого, допустим, сумеет опознать, а вот остальных… Что находится она не совсем в больнице, Света сообразила с запозданием.

Это был больничный морг.

А вот дальше в мероприятии что-то нарушилось, пошло не по плану. Дознаватель, оставив коллегу со Светой на скамейке, прошёл в дверь перегородки, которую воткнули в коридоре, и пропал. Ни слуху ни духу. Словно Соломина-Соломкина по ошибке вымыли-обрядили-набальзамировали и выдали безутешным родственникам. Коллега интеллигентного вида по-прежнему не произносил ни слова, но минут через пять стал выглядеть озадаченным. Всё чаще поглядывал на часы, затем вытащил мобильник, но как раз в этот момент из-за двери высунулся дознаватель и, ничего не объясняя, кивком призвал соратника за перегородку. Послышалось повелительное «Ждите!», и Света осталась одна.

Далеко парочка сыщиков не ушла: из-за двери доносились раскаты голоса Соломкина, он чем-то громогласно возмущался. Ему вторил другой голос, тоже весьма резко.

О чём шла речь, разобрать не удалось, Света улавливала лишь отдельные слова, громко выкрикиваемые дознавателем, и некоторые показались ей интересными… Настолько интересными, что она собралась тихонечко, чуть-чуть, приотворить дверь, чтобы лучше слышать, но та распахнулась сама, и в коридор выкатился Соломин-Соломкин. Недовольный, с покрасневшим лицом. Выпалил, что опознание отменяется, гражданка Кузнецова может быть свободна, и юркнул обратно, не удосужившись даже попрощаться. Разговор за дверью продолжался, но становился тише, собеседники куда-то удалялись. Света пожала плечами и пошагала к выходу.

Вышла из морга, прошагала мимо «Форда» — сержант не обратил внимания, уткнувшись не то в планшет, не то в электронную читалку, — и почти дошла до ворот, когда услышала:

— Светлана Павловна, подождите!

Обернулась и увидела догоняющего «интеллигента», в руке которого белела бумага.

— Да?

— Чуть не забыл. — «Интеллигент» улыбнулся. Улыбка у него оказалась хорошая, добрая. — Возьмите, пожалуйста. Для предоставления на работу.

Она взяла, мельком взглянула: документ извещал, что Кузнецова С. П. была привлечена к оперативно-следственным мероприятиям в качестве свидетеля. Причём — сюрприз! — аж до семнадцати ноль-ноль. Время же едва перевалило за полдень. Ей подарили выходной. Вернее, половину выходного.

— Извините, что так получилось. — Даритель вновь обаятельно улыбнулся. — Служебная накладка.

И тогда она сообразила: ведь это же классика! Тривиальный, всем известный и тем не менее всегда срабатывающий способ: плохой и хороший следователь. Сначала клиента обрабатывает даже на вид неприятный Соломко (о, вспомнила наконец фамилию!), доводит до белого каления дурацкими вопросами, а потом подключается этот обаяшка. Но «служебная накладка» поломала схему.

Тем временем «интеллигент» вручил ей визитку:

— Хотел сам с вами побеседовать, но не сложилось… Позвоните мне, если вспомните что-то важное.

Слово «мне» он слегка выделил голосом. Плохой следователь Соломко, похоже, здесь на подтанцовке.

Она изучила визитку демонстративно и внимательно. Кривецкий Сергей Арнольдович. Место службы — конкретное подразделение МВД — не указано, только звание (майор), адрес, три телефона. Адрес отношения к Фрунзенскому району не имел, но показался знакомым.

— Вы служите не в РОВД, — произнесла Света полуутвердительно.

— Точно так, — подтвердил майор. — Но ведомство то же.

— В главке, да? В убойном отделе, или как там он называется…

— Предположение смелое, — улыбнулся Кривецкий (теперь улыбка казалась Свете наигранной, ненастоящей). — Но вблизи дверей морга отчасти обоснованное.

Ну да, старый, как мир, развод, ну да, «хороший» следователь… Света всё понимала и всё равно чувствовала, что могла бы рассказать этому человеку гораздо больше, чем Соломко. И о байкере, вздёрнутом на яблоневом суку, и даже о загадочных исчезновениях-появлениях змейки. Проверенные временем схемы работают без осечек.

— Их убили, — продолжила Света играть в Шерлока Холмса. — Одного? Двоих? Или всех четверых?

— Извините, но комментировать догадки общественности имеет право лишь пресс-служба МВД. А мы, простые сыщики, ходим под подпиской о неразглашении, так что, увы…

— Убили, — перевела она расплывчатый ответ. — Убили не холодным и не огнестрельным оружием, правда?

— Кто вам сказал? — мгновенно насторожился Кривецкий.

— Не бином Ньютона… Ваш коллега язык истрепал, выспрашивая о единоборствах. А что стряслось в морге? Чудесное воскрешение трупов? Или…

— Достаточно, — прервал её интеллигентный майор. — Если вы так хорошо дедуцируете, зачем задавать вопросы? Вспомните какие-то факты или стрясётся что-то — звоните. Сержанту я сейчас прикажу — подбросит вас домой или до метро, как скажете. А у меня, извините, служба.

* * *

Огромный торгово-развлекательный комплекс «Пассаж на Балканской» появился четверть века назад, и появился стихийно. Слишком удобным оказалось место: и станция метро рядом — «Купчино», единственная на тот момент на огромнейший спальный район, и одноимённая станция железной дороги. А до жилой застройки и остановок наземного транспорта приходилось шагать чуть ли не полмили через так называемую Балканскую площадь, на деле — пустырь пустырём, лишь кое-где заасфальтированный. И нескончаемый поток людей, катившийся по утрам к подземным и надземным электричкам, а вечерами — от них, шагал мимо длиннейшего ряда коммерческих ларьков, стоявших плотным сомкнутым строем, как наполеоновская гвардия под Ватерлоо. А где не теснились ларьки, там стояли люди. Тоже плотно, плечом к плечу, держа свой немудрёный товар на вытянутых руках или разложив на земле, на подстеленных газетах. Время было тяжёлое, талонное и голодное, каждый выживал, как мог.

Годы шли. Девяностые канули в Лету, цепочки торговавших кто чем поредели, затем и вовсе исчезли, похабного вида ларьки сменились аккуратными павильонами, но и те надолго не задержались, вытесненные многоэтажными и современными торговыми центрами — один, второй, третий… Росли они, как грибы после дождя, всё сильнее наступая на площадь, давшую название комплексу, вскоре оставив от неё совсем неприличный огрызок. Волковка мешала наступлению: её, и без того спрямлённую и превращённую в сточную канаву, здесь и вовсе загнали под землю. Над исчезнувшей речкой раскинулись обширные парковки — «Пассаж» ориентировался на все слои покупателей: и на тех, кто до сих пор шагал к метро, и на тех, кто приезжал сюда на дорогих машинах и спешил к бутикам за эксклюзивными покупками.