Незадачливые бандиты переглянулись между собой, но Окунь, скорчив и без того неприглядное лицо, отдал инициативу старшему товарищу. В той операции именно Мотор получил от шефа право руководить, вот и пусть отвечает.

— Шута мы вычислили еще в Вологде, когда он крутился по вокзалу. Товар уже был при нем, — Мотор осторожно присел на краешек стула, оставив Окуня топтаться за спиной. — Купили билеты, отследили, в какой вагон садится Шут, и как только поезд отошел от станции, пошли проверять. Амулет, который ты дал, сработал четко. Курьера мы обнаружили, но сразу не стали ломиться. Хотели взять его перед Ярославлем. Там разъезд есть. Планировали, что берем груз, и сразу же сходим и теряемся в глуши. Потом приезжаем в столицу.

— Хорошая прелюдия, — Лобан тяжело взглянул на Окуня, торчавшего надоедливой скалой перед глазами. Такое худое лицо, как и фигура, еще больше вытянулось, обтягивая скулы. — И что помешало? Как вышло, что вас взяли в чужом купе, вырубленных и не понимающих, что делать?

— Это все пацан, — вякнул Окунь.

— Рот закрой, не давали слова! — рявкнул Лобан.

— Я еще с самого начала заметил, что какой-то парень крутится в проходе вагона, — продолжил Мотор. — Он ехал там же, где и Шут. Ну, едет и едет. Нам не мешает. А вышло все по-дурацки. Мы накрыли курьера, предложили ему отдать груз добровольно, чтобы не доводить дело до смертоубийства. Шут, конечно, упирался, но сломать его не представлялось трудным. Защитные амулеты хорошо закрывали нас от волшбы. И вдруг этот пацан вмешивается в наш разговор! Просто открывает дверь, что-то там проговорил дурацкое, а потом раз-раз! Мы с копыт! Очнулись только в руках линейной дружины.

Мотор выглядел растерянным, словно до сих пор не понимал, как мог обмишулиться с заданием. Лобан слушал вполуха, наклонив голову к плечу. Потом встал, подошел к мебельной горке и взял оттуда пачку сигарет. Закурил, постоял возле окна, выходящего в сад, медленно вернулся на место с пепельницей в руках.

— Что за пацан? — спросил он задумчиво.

— Да как бы не пацан, — почесал макушку Мотор. — Лет семнадцать-восемнадцать, но не больше двадцати. Крепкий, высокий, не урод, ха-ха! Видно, что спортом активно занимается, бицепсы и трицепсы даже через обычную цивильную одежду просматривается.

— Охрана?

— Нет, не думаю, — мотнул головой Мотор. — Не похож на охрану. Шут никогда не берет с собой в поездку лишних людей. Он и сам может постоять за себя. Как-никак, от бабки немного Дара перепало. Но амулеты отбили атаку.

— Груз был такой, что Шут мог и подстраховаться, — разумно возразил Лобан.

— Не восприняли мы его как телохранителя, — раздраженно ответил Мотор. — Обычный парнишка, видами из окна любуется. Когда мы вошли в купе курьера, он ведь не сразу появился. Телохранитель так не ведет себя. И на вокзале возле Шута никого рядом не было. Один он был. Точно. Да и курьер был очень удивлен его появлением. Может, почуял в нас какую-то угрозу, решил проверить. Молодые — они же все любопытные, нос суют во все дыры, где тайна есть.

— По твоим словам выходит, что пацан вырубил вас, крепких мужиков? Не Шут? — Лобан беспристрастно глядел куда-то поверх голов своих работников, периодически окутываясь дымом.

— Так и есть, — сознался Мотор. — Не восприняли мы его всерьез. А он какими-то приемчиками нас успокоил. Очухались — а в купе полно законников. Ну, посидели несколько дней в привокзальном околотке, а какие нам предъявы? Хозяина купе нет, сначала подумали, что мы его грохнули, а тело выбросили. Начали давить на сознанку, но мы же не вчера родились. Проверяйте вдоль дороги, говорим. Найдете тело — шейте дело.

Мотор даже засмеялся, выдав экспромт. Но Лобану было не до смеха.

— Жаль, хотел бы познакомиться. Мне такие наглые и шустрые нужны… А то старые псы уже зубы свои изжевали, зря хлеб жрут.

Намек был понятен. Мотор беспокойно завертелся на стуле. Он не боялся Лобана, но всегда относился к нему серьезно. Хозяин был еще тем типом, старой закалки, пройдя ее на каторгах Сибири и Магадана. Для него не существовало слова «не могу». Если дано поручение — выполни его, кровь из носу. Поэтому именно сейчас от Лобана зависела дальнейшая жизнь самого Мотора, и того же Окуня. Из дому выпустит, а через два дня в каком-нибудь песчаном карьере найдут два трупа с перерезанной глоткой. Поэтому так напрягся Мотор.

— Шута надо найти, — выдал, наконец, Лобан, потушив сигарету в пепельнице. — Если он вышел в районе Ярославля, то в столице появится на днях. Обязательно. Он, конечно, может не торопиться, а нас время поджимает. «Папа» ждет результата.

Лобан красноречиво посмотрел в потолок. Значит, и у него зад подгорает, — с тревогой подумал Мотор. — Придется крутиться как с шилом в заднице.

— Даю вам шанс исправиться, — продолжил Лобан к вящему облегчению Молота. — Найдите мне Шута, вытряхните из него все, что он привез с собой. Но торопитесь, иначе товар уйдет через границу. Тогда мы все под нож пойдем.

— Понял, шеф, — Мотор поторопился встать, чтобы уйти из этого дома.

— Сядь, — поморщился пахан. — Есть еще дельце. Оно не такое срочное, но мозгами надо пошевелить.

— Какое, Лобан?

— Надо вытащить моего дружка Якута. Он сейчас сидит в Шлиссельбурге, хлебом да водой питается. Охраняют крепко, как государственного преступника.

— Подожди, так ведь Якут где-то в Сибири затихарился, — удивился Мотор. — Как его угораздило-то?

— Говорю тебе — здесь он. Влетел по какому-то важному делу. Теперь его так трясут, что даже иерархи подключились. Где-то Великому князю Константину дорогу перешел, — неохотно пояснил Лобан. — Дело тухлое, расстрельное. Надо вора спасать.

— А почему он в Шлиссельбурге? — подал голос Окунь. — Это же политическая тюрьма?

— Ты глухой, Окунь? Он и идет по политическому делу! — пахан снова схватился за пачку. — Все, валите отсюда. Занимайтесь делом. Но груз Шута должен быть у меня через неделю! А с Якутом вам поможет Хирург. Не ищите его, он сам на вас выйдет.

Ого! Если Хирурга — известного в воровской среде человека, продающего и покупающего секреты любого уровня — привлекают к операции, значит, Якута сильно прижали. Мотор пихнул остолбеневшего Окуня, и они быстро вышли из особняка Лобана на улицу, даже калитку запирать не стали. Лом что-то прокричал им в спину, но подельники отмахнулись. Нужно было осмыслить произошедшее, прокрутить в памяти разговор, как любил делать Мотор, и потом начать шевелиться. Но времени было в обрез. Где искать этого чертова Шута? По каким извилистым тропкам он ходит?

— Зря мы тачку отпустили, — вынес вердикт Мотор. — Лобан, жмот поганый, мог бы и на ночь оставить.

— Куда сейчас? На хату? — шмыгнул Окунь. — Или по стопарю уговорим?

— Некогда распивать, — шагая по дороге вдоль коттеджей, пробурчал Мотор. — Едем к себе и начинаем работать. Надо узнать все про курьера. Чем по жизни занимается, кто за ним стоит. Ты что-то знаешь?