деревню к берегу реки. В воздухе стояла упоительно свежая утренняя прохлада. Поля, сады, огороды были «обласканы» первыми лучами восходящего солнца. Вся земля покрылась капельками росы. Природа уже проснулась. Порхали бабочки, прыгали кузнечики, ползали букашки, летали пчелки. Птицы пели свои утренние песни. Красота. На задний план отступили назойливые, беспокойные мысли о предстоящих, на сегодняшний день, делах. По пути, мне встретилось стадо коров. Животные шли медленно, мерно пережёвывая утреннюю жвачку, длинными хвостами сбивая с себя слепней.

« Когда же я последний раз видел живую корову?» - попытался вспомнить я и не смог. Льва, тигра видел в цирке и зоопарке, а деревенских «кормилиц», наверное, с детства не встречал. «Да, совсем мы там, в больших городах и на заграничных курортах, оторвались от родной, испокон русской, земли и сопутствующего ей патриархального быта».- Глубоко вздохнув, я ускорил шаг. Надо было спешить.

На берегу я, как и планировал, привязал один конец верёвки к канистре, которую решил использовать в качестве буя. Акваланг тащить в другое измерение не хотелось, поэтому я и воспользовался этим примитивным способом, чтобы под водой иметь ориентир и знать расстояние до поверхности реки. Для этого я через каждый метр навязал на верёвке узлы.

Экипировавшись, я вошёл в воду. Затем нырнул. Сразу же, со всех сторон, навалилась тишина. Лишь моё дыхание нарушало это безмолвие. Надо мной не было ничего, кроме мерцающего света и белого пятна импровизированного буя. Вокруг меня плавали водоросли. Дно было покрыто илом и тиной. Я видел улицы затопленных домов, и мне казалось, что я не плыву, а лечу над мёртвым посёлком. На самой глубине, меж обездоленных печных труб мелькает стая серебряных рыбок. Рассекая водную массу, я выпустил наверх пузыри, похожие на маленьких медуз. Проверил кислород — времени не так много, чтобы детально рассматривать « Атлантиду» местного разлива. Наконец. увидел лежащий на боку, сброшенный с колокольни, купол Воскресенской церкви. Это ориентир. Рядом прямоугольники крыш производственных корпусов. А вот, и самый большой из них. Верхушка пирамиды напоминает сторожевую башню рыцарского замка. Вот наконечник, и по наклонной плоскости я достиг разбитой секции. Из любопытства, заглянул внутрь. Там, конечно, была только чёрная вода. В этом мире ничего другого там быть просто не могло. Закрепив верёвку, поднялся на поверхность и двинулся к берегу. В гостинице быстро позавтракал и стал собираться в путешествие в иное измерение. На встречу с ротмистром я взял с собой классический костюм, рубашку и ботинки, которые мне привезли, по моей просьбе, подчинённые брата. Всё это сложил в полиэтиленовые пакеты, крепко перетянув их скотчем. Как всегда, в одиннадцать, я был в пещере.

Маленький отряд дожидался меня на полянке, у входа в пещеру. К нему, как я понял, присоединилось пополнение. Ирина о чём – то общалась с, вновь прибывшими, Любой и Алексеем, а Максаков в сторонке оживлённо беседовал с Борисом Васильевичем. Я услышал обрывок разговора, из которого понял, что они обсуждали, вновь открывшийся им, параллельную действительность. Ирин отец искренне восхищался перспективами её изучения. И говорил, что всегда мечтал быть путешественником - первооткрывателем и исследователем, неведомых человечеству, миров.

Поздоровавшись и познакомившись с друзьями Александра Петровича, я предложил всем дожидаться меня в отеле, пока я хожу к военным, чтобы потом вместе обсудить сложившуюся ситуацию и разработать план действий.

Глава 2

купца Мельникова произвёл на меня не менее сильное впечатление, чем на Максакова. Я, как будто перенёсся в кино о гражданской войне, типа «Неуловимых мстителей». В какой – то эйфории от увиденного, я подошёл к столику дежурного и попросил аудиенции у господина ротмистра.

Ротмистр Бармин Сергей Петрович был видным мужчиной лет пятидесяти пяти с живым, интеллигентным лицом. Полевая форма на его, слегка полноватой фигуре, сидела ладно. Особенно мне понравились эффектные погоны с царской короной и вензелем «Н2».

Офицер встретил меня более чем сухо. Я, конечно, не ожидал какого – то дружественного и тёплого приема, будучи для всех незнакомцем, но к допросу был не готов. Коротко спросив меня о цели визита и получив ответ «просто познакомиться», Бармин перешёл в «наступление»:

- Скажите, а не вы ли, или ваши люди, сегодня ночью атаковали караульного и выкрали карту подвалов?

Увидев моё неподдельное изумление, он несколько «смягчился» и пояснил:

- Я знаю кто вы. Вы человек «оттуда». За вашими приятелями мы проследили и всё поняли. Здесь очень маленький посёлок, и поэтому легко выяснить когда, откуда и на чём прибывают к нам гости. Вы и ваши друзья возникли из «ниоткуда». Учитывая миссию нашей организации, мы очень скрупулезно анализируем все события, происходящие вокруг нас, и всех новых людей, появляющихся рядом с нами. Сначала появляются двое мужчин и женщина, затем трое мужчин, потом вы и, по всей вероятности, отец с дочерью. Сегодня ночью произошло из ряда вон выходящее событие. За целый век такого не было никогда. Кто – то попытался напугать часового, переодевшись в военно - морскую форму и представившись Александром Васильевичем Колчаком. Так ему удалось отвлечь внимание охраны. Пользуясь этим, его сообщник проник в кабинет и каким – то образом зная шифр сейфа, похитил карту. При попытке задержать «привидения» был ранен подпоручик Протасов. Если у вас есть что сказать, я слушаю. Если вам не удастся меня убедить в своей невиновности и правдивости высказанного, берегитесь. У нас есть своя, пусть и совсем небольшая, контрразведка. А там общение будет совсем другим. Вопрос слишком серьёзен. Поэтому и разговор у нас будет серьёзным. И учтите, что я знаю откуда, и через какую дверь вы к нам проникли.

- А, если знаете, почему не поставите на эту «дверь» охрану?

- «Вход» долгое время не работал, был законсервирован. Я не знаю, что случилось, и почему он опять открылся. Срочно выставлять охрану и ловить вас и ваших друзей я не стал, чтобы не привлекать к себе внимания. Но, видимо зря. Вы пришли сами. Говорите. – Приказал он, и глаза его гневно блеснули.

«Вот, в очередной раз попал. Который день уже, как «ковёрный» на арене цирка кручусь», - и я решил рассказать всю правду. Тем более, что самое главное и фантастически – нереальное, он знал.

В течение моего