Вот уже второй день мы сидим на точке. Марк и Гриша пришли сюда раньше нас. Пришли тихо, контактов с немцами по пути у них не было. Так что обошлось без стрельбы. Нам с командиром пару раз пришлось браться за оружие. Казалось, что вот-вот — и придется валить слишком любопытных фрицев. Но, слава богу, пронесло и тут. Оба раза немцы не доходили до нас всего ничего, какую-то пару метров. Я мысленно восхищалась выдержкой командира. Один раз немец наступил ему на ногу. Точнее, не совсем на ногу, а на ту кучу хвороста, под которой эта нога была. Я бы на его месте уже прострелила ему башку. А командир выдержал. В итоге немец ушел, так ничего и не заметив. Словом, к месту встречи мы пришли изрядно вымотанными. Отстучав радиограмму и получив ответ, я забылась в каком-то подобии сна. Расшифровывать радиограмму я не стала: она была зашифрована личным командирским шифром. Долго поспать не вышло: командир меня разбудил.

— Вставай, Котенок! Надо уходить.

— Чего так? А ребята? Яша, Игорь? Мы не будем их ждать?

— Ты сама слышала стрельбу. Да и Центр подтвердил — погибли наши ребята.

— Мы совсем уходим?

— Отходим в сторону, здесь оставляем одного человека — наблюдать.

— За кем наблюдать?

— Приказ Центра. Ждать здесь еще сутки. Потом уводить к своим.

— Леонова не ищем больше?

— Поздно его искать. Взяли немцы. Спецгруппа СС.

— Как же так?

— А вот так. Сама знаешь, какие там могут волки быть. Тут и группа-то не всякая совладает, а уж в одиночку и вовсе ловить нечего.

Мы быстро собрались и отошли в лес. На месте остался Гриша. Облюбовал себе чердак поукромнее. Вокруг было полно полуразрушенных и полусожженных домов. Вот в одном из них он и залег. Когда-то в деревне происходили сильные бои. В итоге от нее осталось одно название и куча развалин без признаков жизни. Население, уцелевшее после боя, покинуло это место.

В лесу мы быстро оборудовали временную стоянку, построили шалаш. Впервые за много дней поели горячего. После этого командир распределил очередность отдыха и бодрствования. Мне выпало поспать аж четыре часа! Надо ли говорить, что этот сон был для меня самым сладким в жизни?!

Разбудил меня Марк.

— Вставай, Котенок. Чаю хочешь горячего?

— Да еще как хочу! Но спать больше хочется.

— Увы, это дома делать будем. Командир сказал будить: скоро сеанс связи.

— Точно, как это я сразу не сообразила! Давай, тащи чай, а я рацией займусь.

Центр ответил практически сразу. Полученная радиограмма была очень короткой, и я отнесла ее командиру. Эту радиограмму я расшифровала сразу, и ее содержимое добавило мне волнения. Командир спал, накрывшись плащ-палаткой. На какую-то секунду у меня дрогнула рука: не хотелось его будить. Он спал совсем как ребенок, даже губами во сне причмокивал. Поборов свои колебания, я тронула его за плечо.

— Товарищ майор!

— А… что там?

— Центр отменил свой приказ. Мы должны продолжать поиски Леонова. Он может отходить в нашем направлении.

— Подожди-подожди… я сейчас… — майор рывком сел и помотал головой. — Черт, только лег! Еще раз и поподробнее.

— Держите! — я протянула ему страницу из блокнота.

Он взял ее и несколько раз прочитал.

— Так… Значит, по новой те же пляски. Слушай сюда. Документы ныкаем здесь. Один человек постоянно будет тут. Что бы ни случилось, а бумаги эти надо доставить к своим. Любой ценой. В деревне оставляем одного человека. Один человек отдыхает. Еще один вот там, — он показал направление рукой, — у реки будет. Там тоже дорога есть. Где бы наш клиент ни пошел, либо к реке, либо к деревне выйдет. Нет тут других удобных проходов. Если только совсем по чащобе ломиться. На это время уйдет, и сил потратить много придется. Марк — отдыхать. Котенок, ты здесь. Я — к реке. Через два часа Марку подъем. Меняет Гришку. Тот пусть отсыпается. Потом сменит меня. Всем все ясно?

Вопросов ни у кого не было. Наскоро перекусив, мы разбежались по указанным местам.

Прошел день. Никто не выходил к деревне, и около реки тоже не было никакого движения.

Утром, наскоро перекусив, я выдвинулась к деревне: сегодня была моя очередь. Местом наблюдения мы выбрали тот самый чердак, на котором Гриша засел в первый раз. Прошло около двух часов. На дороге, ведущей к деревне, я заметила какое-то движение. Отодвинувшись вглубь чердака, чтобы не было видно блеска линз, я приподняла бинокль.

Немцы. На дороге я увидела пятерых. Еще какое-то количество шло по обе стороны дороги, я видела, как шевелятся кусты. Идущие по дороге немцы на это никак не реагировали, из чего я сделала вывод, что по лесу идут свои. Сколько же их может там быть? И какова цель их визита? Будут ли они прочесывать деревню или просто пройдут мимо? Я решила не рисковать и на время отойти в лес. Но, посмотрев в ту сторону, увидела на краю деревни мелькающие фигуры в камуфляже. Вот оно как! Сначала они обошли деревню лесом и перекрыли из нее выход с противоположной стороны. А уже только потом по дороге подошли остальные. Это не просто прикомандированное подразделение! Это профессионалы контрпартизанской борьбы. В их неторопливых движениях ощущалась какая-то уверенность в своих силах. Бежать уже не получалось. Воевать с целой толпой фрицев в мои задачи не входило. Ясно, что ребята поддержат, но, во-первых, это будет не сразу, а во-вторых, после этого из деревни придется уходить. И всей операции каюк. Поэтому будем прятаться. В глубине чердака мы заранее оборудовали убежище. Во время дежурства мы все по очереди таскали туда обломки досок и прочий мусор. Под обломившейся балкой мы устроили лежку для одного человека. На первый взгляд это была просто обрушившаяся крыша, и даже в упор невозможно было рассмотреть скрывающегося там человека. Осмотрев место, где я сидела, на предмет следов, указывающих на мое присутствие, я таковых не обнаружила. И с чистой совестью забралась в лежку. Еще минут через двадцать я услышала, как на улице скрипит песок под ногами приближающихся немцев. Потом эти шаги стали слышнее. Кто-то поднимался наверх. Прильнув к щели, я увидела грузного немца. В руках он тащил пулемет. Подойдя к окну, он уселся аккурат на наше место и примостил пулемет на подоконник. После этого он замер и почти перестал дышать. Интересно, это они что же — засаду здесь устраивают? Хотелось бы знать, на кого? Исходя из имевшейся у меня информации, кандидат мог быть только один. Тем временем и остальные немцы потихоньку затихли. Во всяком случае я не слышала больше никого. Так прошел еще час. Фрицы не подавали признаков жизни. Однако… Еще через час ко мне подойдет смена. Во всяком случае должна подойти. Правда, если ребята засекли передвижения немцев, то они будут ждать. А если не засекли? На этот счет у нас тоже был сигнал. И, забираясь в лежку, я его задействовала. Чердак имел несколько окон, выходивших в разные стороны. В одно из них мы вставили кусок железного листа. Наблюдать он не мешал, а снятый и положенный на пол, означал сигнал «внимание!». Открытое окно хорошо просматривалось в бинокль из леса. И отсутствие листа замечалось сразу же. Так что, надеюсь, ребята, прежде чем идти, глянут в этом направлении.