Алек был уверен, что никто не пытался причинить им вред, и в то же время признал, что они избежали смерти только потому, что Иди наблюдала за окружающей обстановкой более внимательно, чем он.

Этот случай напомнил Алеку о том, в каком безумном состоянии он пребывал. Он был слеп и глух ко всему, кроме этой женщины. Он испытывал невероятное блаженство, держа ее в своих объятиях и ощущая мягкие изгибы ее тела и внушительную грудь, прижимавшуюся к его груди. Его тело инстинктивно среагировало естественным образом, и она, очевидно, не могла не заметить это.

Но все это мгновенно исчезло. Как только он поднял ее на ноги, Иди настояла, чтобы он отправился на поиски одетого во все черное мужчины, который сбросил на них камни. Никакие убеждения с его стороны, что среди слуг в Магдоке нет одетого в черный костюм человека, не могли убедить ее, что падение камней было случайным.

– О, дорогая, – сказала по этому поводу миссис Грэхем, обратившись к Иди, – с годами эти древние стены все больше разрушаются. Я чувствую себя виноватой в том, что не предупредила мастера об опасности.

Когда Иди продолжала настаивать на том, что видела, Алек совершил большую ошибку, предположив, что, возможно, в новых очках у нее произошло временное помутнение зрения. Такое предположение казалось ему разумным в тот момент. Учитывая, что она всю свою жизнь плохо видела без очков то, что находилось в двадцати шагах, ей, несомненно, требовалось время, чтобы привыкнуть к линзам.

В ответ Иди заявила, что это в его мозгах произошло помутнение. Их небольшая приятная прогулка закончилась тем, что она не разговаривала с ним всю дорогу до Брейди-Мэнор.

Алек всегда считал женщин милыми, покладистыми и обаятельными созданиями. Иди, конечно, тоже была довольно милой, но далеко не покладистой.

В это утро настроение ее немного улучшилось, и Алек с удовлетворением отметил, что она надела очки. Как ни странно, но леди Риз поблагодарила Алека за такой заботливый подарок ее дочери, хотя смотрела немного сердито, когда говорила это. Он представил, что она, должно быть, разрывалась между надеждой на то, что этот подарок свидетельствовал о его продолжающемся интересе к Иди, и беспокойством, что девушку теперь, по ее мнению, непременно будут считать синим чулком.

– Мама, ты провела некоторое время в Озерном краю, – продолжила Иди. – Что ты думаешь по поводу этого пейзажа.

Леди Риз бросила хмурый взгляд в окно.

– Полагаю, он очень похож на Озерный край, о котором ты упомянула. Однако вызывает разочарование тот факт, что он нисколько не похож на то, что я представляла после прочтения «Девы озера».

Иди закатила глаза.

– Мама, это поэма, а не путеводитель. Уверена, у нас будет возможность увидеть красивые пейзажи, как только мы устроимся. Не так ли, капитан?

Когда она в очередной раз ободряюще улыбнулась ему, Алеку пришла в голову мысль, что Иди предпринимает особые усилия, чтобы вызвать его на разговор. Сегодня он был далек от подходящего дорожного спутника, становясь более молчаливым и замкнутым по мере приближения к замку Блэргал. Иди, по-видимому, решила как-то отвлечь его от мрачных мыслей.

Тронутый ее доброжелательностью, он улыбнулся в ответ.

– Эта часть Шотландии является переходной между Среднешотландской низменностью и горной Шотландией. Мы находимся чуть южнее озера Лох-катрин, но когда мы достигнем замка Блэргал, вы сможете увидеть Бен Веню и некоторые более высокие пики в Троссаксе. Тогда вы действительно почувствуете, что находитесь в горной Шотландии.

Леди Риз подняла со своих колен путеводитель и принялась изучать его.

– Троссакс. Кажется, это означает – «колючая страна». – Она посмотрела в окно. – По-моему, она не выглядит особенно колючей.

– Нет, – сказала Иди. – Эти холмы похожи скорее на зеленый бархат. А эти сверкающие воды озер напоминают бриллианты на бархате. Это вправду выглядит очень красиво.

– О боже, Аделин, – сказала мать, – ты начинаешь выражаться, как поэт.

– А я думал, вы лишены романтики, мисс Уитни, – насмешливо произнес Алек, поддразнивая ее.

Она скромно улыбнулась ему.

– Я чувствую вдохновение от того, что мы здесь, в горной Шотландии.

– Что касается меня, я вне себя от радости, что могу наконец выбраться из этой кареты, – сказала мать. – Одиннадцать дней в дороге – испытание даже для праведных святых.

Ее дочь сморщила нос.

– И никто не может упрекнуть нас в том, что мы не выдержали это испытание. Не правда ли, мама?

– Говори за себя, дорогая, – сказала леди Риз высокомерным тоном. – Я считаю свое поведение образцом вежливости и доброжелательности в течение всего путешествия.

Когда Иди уставилась на мать с открытым ртом, Алек с трудом подавил смех.

– Так и есть, миледи. Вы истинный образец.

– А что вы скажете обо мне? – спросила Иди.

Алек махнул рукой, давая понять, что она не такой уж образец.

– Вы самый несносный мужчина, – возмутилась Иди.

– Аделин, пожалуйста, не будь такой грубой по отношению к нашему хозяину, – предостерегла ее мать. – Я уверена, капитан просто шутит.

Алек улыбнулся.

– Я не обижаюсь, леди Риз. Мой дед, несомненно, согласился бы с характеристикой вашей дочери.

Иди уже была готова извиниться перед ним, когда мать прервала ее.

– О, Аделин, посмотри. Вот и замок. Должна сказать, он выглядит великолепным в лучах заходящего солнца.

Иди вытянула шею рядом с матерью.

– Черт, я ничего не вижу под таким углом.

– Давайте поменяемся местами, – предложил Алек.

Глаза ее расширились.

– Разве вы не хотите взглянуть на замок? Ведь вы долгое время отсутствовали.

– Поверьте, я хорошо знаю, как он выглядит. – Алек встал, упершись ногами против движения кареты, и протянул ей руку.

Иди с улыбкой приняла его руку и двинулась на освободившееся место, как вдруг внезапный толчок кареты отбросил ее к нему. Она испуганно охнула, прижавшись к его груди. Алек инстинктивно обхватил руками ее бедра.

– Осторожно! – воскликнула леди Риз. – Мы не хотим, чтобы ты разбила свою голову перед самым прибытием.

– Капитан, отпустите же меня наконец, – чуть слышно произнесла Иди.

Алек усадил девушку на мягкую скамью, заметив, как порозовели ее щеки. Она, несомненно, по-прежнему считала его шотландским олухом, однако, по крайней мере, он не был безразличен ей. Он, конечно, желал от нее большего, но на данном этапе их отношения развивались гораздо успешнее, чем можно было предположить.

Иди присоединилась к матери у окна. Поскольку образ замка Блэргал запечатлелся в памяти Алека, он не удосужился даже взглянуть на него. У капитана было странное чувство, как будто он не покидал пределы своего дома все это долгое время.