Иди сделала короткий реверанс, ослепительно улыбнувшись Фергусу. Только лед мог бы устоять перед такой улыбкой, и Алек молился, чтобы Иди подействовала своим очарованием на его хмурого кузена.

– Приятно познакомиться с вами, мистер Хаддон. Я слышала много хорошего о вас от капитана Джилбрайда.

Фергус саркастически усмехнулся, не удосужившись ответить поклоном или завязать знакомство. Когда улыбка Иди увяла, Алек с трудом подавил желание схватить своего тупого кузена и поставить его на уши за то, что тот вел себя как неотесанный деревенщина.

– Вот что, парень, – сказал дед вкрадчивым голосом. – Не надо стесняться. Пусть они выглядят как столичные горожане, но леди Риз и ее красивая дочка ничуть не лучше наших шотландских леди.

– Ну, я не знаю, что сказать на это, – возмутилась леди Риз.

– Все в порядке, мама, – успокоила ее Иди, едва сдерживая смех.

Фергус пристально посмотрел на нее, но не мог ослушаться указания дяди. Он отвесил короткий поклон в сторону дам.

– Добро пожаловать в Блэргал, – произнес он жестким, далеко не гостеприимным голосом.

– Благодарим вас, мистер Хаддон, – мягко сказала Иди. – Мы высоко ценим ваш теплый прием.

– Прошу извинить меня, – сказал Фергус, не обращаясь к кому-либо лично, – я должен работать. – Он резко повернулся, откинул ногой камешек с дорожки и зашагал по ступенькам крыльца в дом. Две молодые служанки захихикали, но суровый взгляд деда заставил их замолчать.

– Какой грубый молодой человек, – сказала леди Риз. – Я просто не знала, куда деться.

– Все не так уж плохо, мама, – успокоила ее Иди, похлопав по руке. – Он действительно вел себя грубо, но меня это не беспокоит.

– Да, не стоит беспокоиться, – сказал Алек, наконец разжав стиснутые челюсти. – Я прошу прощения, леди Риз, за поведение моего кузена. Вероятно, его расстроило мое возвращение домой.

– Как ты можешь упрекать его? – рявкнул дед. – Он переживает за свою несчастную сестру. Эта девушка достаточно настрадалась из-за пренебрежительного отношения к ней.

Вероятно, немало шокирующих семейных тайн скрыто в этом замке.

– Я все понимаю, дед. Я знаю, как ты любишь Фергуса, – сказал Алек. – Но я не думаю, что следует посвящать в семейные дела наших гостей и слуг.

Старик горько усмехнулся.

– Парень, нет мужчины, женщины или ребенка в этой стране, кто бы не знал, как ты поступил с Донеллой Хаддон. И что ты обязан сделать теперь в отношении нее, вернувшись домой, – добавил он многозначительно.

Высказав это, старик тяжелой походкой направился в дом, втыкая трость в гравий и поднимая фонтанчики пыли. Достигнув верхней площадки крыльца, он повернулся и посмотрел на слуг, все еще стоявших с каменными лицами в строгом строю.

– Хватит торчать здесь как истуканы. Возвращайтесь к своей работе, – гаркнул он. – Мастер Риддик вернулся домой. Нечего глазеть на него.

Дворецкий распахнул дверь, и дед исчез в доме.

– Это была впечатляющая сцена, – сказала Иди.

– У меня разболелась голова, – громко заявила леди Риз.

– Дорогая леди Риз, – сказал Уолтер извиняющимся тоном, – прошу простить его светлость. Он ужасно страдает от артрита и сердечных спазм и из-за этого иногда бывает очень раздражительным. Однако позвольте увести вас с ужасного ветра. Не удивительно, что у вас разболелась голова.

Уолтер повел даму в дом, успокаивая обещаниями предоставить ей чай, горячий компресс и удобный отдых перед обедом.

Иди смотрела на Алека с выражением лица, которое он не мог понять. По-видимому, она ожидала, что он будет делать дальше.

– Добро пожаловать в горную Шотландию, мисс Уитни.

Она закатила глаза и приняла его руку, чтобы он проводил ее в дом.

Иди быстро шла по галерее, сопротивляясь желанию внимательно изучить висевшие на стене портреты. На некоторых из них были изображены шотландские лорды и леди, одетые в красочные одежды прошлого века, а на других – воины в килтах и в странных шляпах, а также рыжеволосые леди, которые выглядели почти такими же свирепыми, как и мужчины.

Там не нашлось портрета Алистера Джилбрайда. Может быть, он был слишком молод, чтобы его запечатлел художник, или портрет все-таки был, но дед убрал его. Однако, если судить по приему, который оказал граф Риддик своему внуку, он полностью простил его за то, что тот сбежал из родного дома.

Что касается Фергуса Хаддона, то он занял откровенно враждебную позицию. Иди была увлечена тем, что старалась своим очарованием развеять дурное настроение лорда Риддика. И, кажется, преуспела в этом, поэтому она уловила лишь несколько фраз в разговоре Алистера со своим кузеном. Однако вскоре стало ясно, что Фергус явно недоволен прибытием женщин. Иди пока не удалось выяснить – его неодобрение относится вообще к англичанкам или только к ней и ее матери. В любом случае необходимо воздержаться от открытой вражды с важным членом этой семьи. Не исключено, что в разыгравшейся сцене мать не стала бы терпеть дальнейшие оскорбления и в итоге вызвала бы скандал, в котором лорд Риддик, несомненно, встал бы на сторону своего племянника и прогнал бы вторгшихся англичанок пинками.

Иди, разумеется, не нужен еще один скандал. Хотя они были далеко от дома, дурные слухи о столкновении между графом Риддиком и виконтессой Риз, конечно, дошли бы до Лондона. Она и мать стали бы объектом шуток и сплетен, нанеся еще бóльший вред имиджу их семьи.

Это недопустимо. Иди стремилась восстановить свою запятнанную репутацию, каким бы ни был неприятным и скучным этот процесс. Это означало, что надо провести тихую зиму в Шотландии и надеяться, что лондонское общество забудет прежний скандал и начнет воспринимать ее как образец нравственности и пристойности. Тогда она сможет вернуться в Лондон к своей обычной жизни и в конечном счете найдет себе подходящего мужа.

Но в настоящее поиски мужа были совсем некстати.

Наконец Иди пришла к восточному крылу замка, где разместилась мать. Блэргал был таким большим, что Иди практически нуждалась в наемном экипаже, для того чтобы добраться до комнаты матери. Хотя сама она расположилась в одной из старых частей замка, предназначенная ей комната была довольно комфортабельной и удивительно современной, с элегантной мебелью превосходного качества. Вытяжная труба печи не дымила, и вид из окна был впечатляющим. Солнце уже клонилось к закату, когда Иди показали ее комнату, однако было еще достаточно света, чтобы видеть холмистые долины, густые леса и несколько заснеженных вершин.

Особое впечатление на нее произвело сообщение экономки о том, что мастер попросил поместить ее именно в эту великолепную комнату, откуда открывается чудесный вид. Его предусмотрительность тронула Иди, хотя при этом в сознание закрались тревожные мысли.

Она постучала в дверь комнаты матери и вошла.