завершения основной структуры, в результате чего, по мнению Лотмана, общая структура стихотворения может быть истолкована как линеарно, так и циклически; «при последней интерпретации заключительная строфа текста станет началом, точкой отсчета ‹…› все стихотворение, а не только его заключительная строфа может интерпретироваться как бесконечная песня» (Лотман, 1995: 316).

73

Первое издание книги вышло в 2001 г.

74

Бродский, 1999: 144.

75

Возможно, что именно слово представить из перевода Лозинского имеет прямое отношение к одному из многочисленных смыслов заглавия «Представление» (не исключено также, что второе слово в названия «Божественная комедия», странным образом определяющее вовсе не комический, на наш современный взгляд, жанр у Данте, отозвалось буффонадной интонацией «Представления» с его трагическим смыслом). «Называя свою поэму комедией ‹…›, Данте пользуется средневековой терминологией: комедия, как он поясняет в письме к Кангранде, – всякое поэтическое произведение среднего стиля с устрашающим началом и благополучным концом, написанное на народном языке; трагедия – всякое поэтическое произведение высокого стиля с восхищающим и спокойным началом и ужасным концом. ‹…› Наименование “Божественная” было придано Дантовой Комедии уже впоследствии, как дань восхищения» (Солонович и др., 1967: 566).

76

«Юлий Ким в интервью вспоминает об Анатолии Якобсоне (Якобсон умер в 1977 г.): ‹…› Вспоминается, как они – Володя Гершович и Тоша Якобсон – мне звонили из Израиля, и оттуда раздавались их развесёлые тексты, вроде “над арабской бедной хатой гордо реет жид пархатый”, или “а из нашего окна Иордания видна, а из вашего окошка только Сирия немножко”, это, по-моему, всё Тошины перлы, которые он сочинил в те времена, уже там.

Юлий Черсанович, фраза про “хату” – это цитата из поэмы “Представление” Иосифа Бродского? ‹…›

Частушка “Над простой арабской хатой гордо реет жид пархатый” попала – цитатой – в стихи великого поэта. ‹…› То есть Якобсон ли автор, неизвестно. Но точно – не Бродский» (http://forum.lingvo.ru/actualthread.aspx?tid=75154 Размещено под ником «recobra» 17.02. 2007, просмотрено 16.07. 2015).

77

В. Полухина, пишет, что у Бродского «слово в своей ипостаси знака подвержено действию времени ‹…› и его будущее видится весьма пессимистично» (Полухина, 1998: 150).

78

Это, несомненно, имеет отношение к рефрену Никогда как формуле смерти. В «Представлении» Бродского немало перекличек с текстом Сосноры, например: Люстры, все танцуют гибель, в кресле из сафьяна Гоголь / усмехается с власами… Ус махается, Денис! / Гоголю еще семнадцать, Площадь же уже Сенатска. / Пушкин вычеркнут из списка. Лермонтова «демонизм» / еще ящеркой в ресницах, еще рано на рапирах / днесь! ‹…› Вот грядет он в бакенбардах, вот грозит Кавказу в бурках, / в лодке, люльке на Лубянке пишет с пулей: «Не винить…» (Соснора, 2006: 666).

79

Так, например, рефрен Входит (Пушкин, Гоголь, Толстой и т. д.) соотносится со строкой Входит Гамлет с пистолетом из популярной в 60-е годы песни, о происхождении которой можно прочитать в воспоминаниях Э. Неизвестного: «Я и трое моих друзей создали кружок ‹…› Мы писали песни, которые потом пела вся студенческая Россия, не подозревая, кто их автор. В том числе “Лев Николаевич Толстой”, “Венецианский мавр Отелло”, “Входит Гамлет с пистолетом”, “Я бил его в белые груди”» (Неизвестный, 1991: 3). Очень возможно, что подобные тексты усваивались подростками раньше произведений Толстого и Шекспира и анекдоты Хармса о Пушкине становились известными еще до уроков литературы.

80

Подобное чередование строк имеется в «Риторической поэме» В. Сосноры, с которой тоже связана поэтика «Представления».

81

Но в «Балладе Эдгара По» В. Сосноры, одном из очевидных предтекстов «Представления», есть строка: Наши женщины Елабуг, Рождества и в петлях елок (Соснора, 2006: 666).

82

Максим Артемьев убедительно показывает полемическую производность «Представления» от «Лесной идиллии», написанной Бродским в 1971–1972 г.: «В “Представлении” языком улицы говорит анонимный народ, в “Идиллии” – безымянные пастушок и пастушка. И там и там – частушечный “раешник” (как назвал его Солженицын), с помощью которого “народ” либо прямо характеризует власть – как в “Идиллии”, либо описывает самого себя, свой убогий быт, свое повседневное унылое существование. Смысл “Идиллии”, ее открытый призыв – в уходе в природу от мира пленумов и Ильича. ‹…› В “Представлении” Бродский уже не дает рецептов счастья» (Артемьев, 2007).

83

Ср., напр., в «Шествии»: Так прислушивайтесь к уличному вою, / Возникающему сызнова из детства, / Это к мертвому торопится живое, / Совершается немыслимое бегство (I: 132).

84

Разрядка в указанном издании И. Бродского.

85

Бродский, 1999: 155.

86

Точнее было бы говорить о превращении рая в ад. Ср.: «Страшный суд – страшным судом, но вообще-то человека, прожившего жизнь в России, следовало бы без разговоров помещать в рай» («Азиатские максимы» – Бродский, 1990: 8).

87

Бродский, 1999: 168.

88

Бродский, 1999: 175.

89

Как и во многих других случаях, здесь открыт простор для разных интерпретаций. Так, например, по рассказам В. Уфлянда, речь идет об изображении Пушкина с пририсованной папиросой; Л. Лосев обращает внимание на строки Бродского Не знаю, есть ли Гончарова, / но сигарета мой Дантес (Лосев, 1996: 144). Комментируя это стихотворение в двухтомном издании Бродского, Лосев приводит несколько толкований: «Наиболее вероятный источник этого сюрреалистического портрета Пушкина – раннее стихотворение Я. А. Гордина “Памяти Лермонтова”, где имеются строки: “Поэты погибшие, / Демоны смертные, / Предтечи великих пилотов”, в ответ на которое Бродский тогда же, в 1959 или 1960 г., написал “Балладу о Лермонтове” ‹…› Пышно отмеченное столетие смерти Пушкина в 1937 г. совпало с рекордными перелетами светских летчиков (“Если бы Пушкин жил в наши дни, он был бы летчиком”, из письма читателя в газету в 1937 г., цитата найдена И. Паперно), ‹…› Друг Бродского М. В. Ардов рассказывает о забытом романе Федора Панферова, в котором Пушкин и Лермонтов воскресают, ходят по советской Москве и прыгают с парашютной вышки ‹…›. В репортаже с московского рынка, где распродаются сувениры советской эпохи, читаем: “Привожу цены на некоторые предметы, пользующиеся особым спросом у любителей экзотики. Итак: бронзовый бюст А. С. Пушкина в шлеме летчика-истребителя – $100…” (Сергей Менжерицкий. Четвертый интернационал // Литературная газета. 1997, 26 ноября. № 48 (5680). С. 4)» (Лосев, 2011: 451–452).

90

Комментарий С. Максудова и Н. Покровской: «Связь Гоголя с морем возникает из старого названия улицы Гоголя в Петербурге – Морская, проходившей по территории Морской слободы. Дом 10 на улице Гоголя принадлежал кн. Н. П. Голицыной, в нем разворачивались трагические события “Пиковой дамы”. Не исключено, что из этой оперы появилось меццо-сопрано, сопровождающее Гоголя» (Максудов, Покровская, 2001: 438–439).

91

По мнению В. Кривулина, «поэзия Бродского глубинно и по своей сути театральна ‹…› может быть, подлинным ключом к поэзии Бродского является взгляд на нее в целом как на драматическое, на грани античной трагедии – действо» (Кривулин, 1991: 16).

92

Сам Бродский увидел анкету в менее ясной ситуации: в первых восьми строках стихотворения О. Мандельштама «С миром державным я был лишь ребячески связан…». Комментарий Бродского сразу выводит принудительное создание текста по казенному клише на экзистенциальный уровень: «Анкета, естественно, заполняется на предмет подтверждения права на существование в новом мире, точнее, в новом обществе. Заполняющий как бы стремится заверить некоего начальника отдела кадров если не в своей лояльности по отношению к новому режиму, то в незначительной своей причастности к старому» (Бродский, 2001: 171).

93

Ср.: «молчание, воцаряющееся вслед за требованием срочной визы для выезда на похороны близкого» (Бродский, 1995: 67).

94

Бродский рассказывал: «Долго работал в Иркутске, к северу от Амура, вблизи китайской границы. Как-то раз во время половодья я даже в Китай попал – непреднамеренно, просто плот со всем нашим имуществом отнесло и прибило к правому берегу Амура, так что я на какое-то время оказался на китайской территории…» («Искусство поэзии». Интервью Свену Биркертсу –