Гри в задумчивости потеребил край скатерти, свисавшей с обеденного стола.

– Ну и почему тогда Андрей Львович отказался от девочки?

– Не знаю, – протянула я.

– Я тоже ума не приложу, – признался Гри, – получается, ему не было никакой необходимости отказывать родителям Самсоновой. Ребенок как ребенок, то тройка, то четверка, все такие, почему же именно Катя оказалась лишней, а?

Я пожала плечами.

– Может, она ему внешне не понравилась или пахла противно…

Гри насупился.

– Это не аргумент! Андрей Львович зарабатывал деньги, ему не приходилось выбирать по принципу: симпатичного возьму, от противного – откажусь. Тут вступают в действие другие критерии: возможно пропихнуть недоросля в вуз или нет. Думаю, больше его ничто не волновало. Так почему он отказал Кате?

Я молчала, мне ситуация как раз казалась совсем простой. Ну не понравилась девчонка, как бывший педагог я хорошо знаю: у каждого преподавателя есть как любимчики, так и те, на кого даже смотреть неохота.

– И что его понесло к кинотеатру «Буран»? – недоумевал Гри. – Вера сказала, что Людмила живет на Остоженке, единственное объяснение, которое лезет в голову, так это то, что там обитал некто из учеников. Ну-ка, иди звони Вере и спроси, кто.

– Она говорила, что не знает ничего о работе мужа, – напомнила я.

– Ладно, выясни телефон и адрес Людмилы, та точно небось в курсе, – легко согласился Гри.

– Она не захочет откровенничать!

– А ты скажи, будто надумала внести за дочку еще раз деньги, вот Калягина и сообщит координаты Людмилы, – посоветовал Гри.

– Вера-то даст адрес, – попыталась я спустить его с небес на землю, – а вот Людмила разговаривать не станет, на порог меня не пустит.

– А это, тетеха, твоя забота, узнать, кто из детей живет возле кинотеатра «Буран». Давай, действуй. Сейчас восемь вечера, небось и вдова, и преподша сидят дома.

Вера мигом откликнулась на просьбу.

– Конечно, пишите, и телефон дам, и адрес.

– Можно мне упомянуть в разговоре вашу фамилию?

– Естественно, иначе она не станет с вами общаться! – отозвалась вдова. – Боже, как мне вас жаль! Такие расходы…

Я отсоединилась и хотела уже начать беседу с Людмилой, как в комнату влетел страшно возбужденный дедуля.

– Я знаю, кто убил Андрея Львовича!

Трубка чуть не выпала у меня из рук.

– Да ну? И кто же?

– Вот, – торжествующе объявил хозяин, – слушай сюда! Репетитора прикончили из-за денег. Кто-то знал, что у него с собой будут бешеные доллары, сечешь?

Я кивнула, пока понятно.

– Этот человек не утерпел, – продолжал Гри, – и решил урвать большой куш. Соображаешь, кто он?

– Ну?

– Родитель одного из учеников.

Я обалдело глянула на хозяина.

– С чего тебе подобное идиотство взбрело в голову?

– Господи, – подскочил Гри, – это просто гениально! Андрей Львович брал у людей деньги, кстати, немаленькие. Небось укладывал пачки в портфель. Вот один из отцов, мало вероятно, что преступник женщина, увидел их, живо смекнул, сколько баксов в кейсе, и не утерпел.

– Как фамилия негодяя?

– Пока не знаю, но круг подозреваемых сужается, надо раздобыть список учеников, узнать, всех ли Андрей Львович обошел…

– Глупо как-то, – попыталась я урезонить раскипятившегося Гри, – ведь мерзавец лишил своего ребенка возможности поступить в вуз.

– Ты дурочка, – усмехнулся хозяин, – убийца получил двести шестьдесят тысяч долларов. Даже если предположить, что он вновь отдаст Людмиле за любимое дитятко немалую сумму, в его кармане останется прорва денег.

Внезапно Гри замолчал и нахмурился.

– Что случилось? – испугалась я.

– Знаешь, – протянул дед, – неожиданно мне в голову пришла замечательная мысль. Не нужны адреса всех учеников, достаточно узнать, кто из родителей решил оплатить сумму во второй раз. Голову даю на отсечение, что один из них и есть преступник! Ясно?

– Но…

– Действуй!

– Мне кажется…

– Выполняй! – рявкнул Гри. – Оставь мыслительный процесс для умного человека, я имею в виду себя, займись сбором информации, принеси сведения о тех, кто повторно проплатил поступление дитятки. Семь футов тебе под килем, ветер в спину, флаг в руки!

Сделав последнее заявление, он торжественно вышел из комнаты, я набрала номер, полученный от Веры, услышала глуховатое: «Слушаю» – и сказала:

– Добрый вечер, мне посоветовала обратиться к вам Калягина.

– Слушаю, – повторила Людмила.

– Можно подъехать?

– Зачем?

– Извините, по телефону неудобно разговаривать, но если в двух словах, я хочу отдать долг, у Андрея Львовича брала.

Людмила сразу поняла, о чем идет речь, голос ее помягчел, в нем появились приветливые нотки.

– Конечно, жду, впрочем, можете не торопиться, я поздно ложусь спать. Записывайте адрес.

– Спасибо, – ответила я, – Вера мне его уже сообщила.

Подойдя к красивому, явно новому дому из красного кирпича и оглядев зеркальные, огромные окна, я невольно подумала: «Сколько же стоит тут квартира?»

Вопрос этот очень интересовал меня. Сегодня рано утром позвонила Этти и радостно сообщила: в риелторском агентстве, том самом, которое выкупает у людей жилплощадь после экстремальных ситуаций: наводнений, пожаров, взрывов, за «двушку» дадут десять тысяч долларов.

– Так мало? – расстроилась я, надеявшаяся на значительно большую сумму.

– Еще хорошо, что столько предлагают, – ответила Этти, – да и то по знакомству… Знаешь, как долго я владелицу уламывала? Она вроде моя подруга, но придерживается принципа: дружба дружбой, а табачок врозь. Твержу: «Таня моя невестка, помоги». И слышу в ответ: «Кузьминки, блочная пятиэтажка, санузел совмещенный, комнаты проходные, без лифта и мусоропровода, после пожара». Еле-еле цену подняла, два часа ее уламывала.

– Спасибо, – воскликнула я.

– Нема за що, – хмыкнула Этти. – Теперь у тебя имеется три варианта действий. Первый – просто взять деньги и слинять.

– А жить где? – тоскливо протянула я.

– Снимать хоромы.

– Не всю жизнь же! И потом, деньги потрачу, а дальше как?

– Тогда второй вариант. Агентство не выплачивает сумму, а приобретает на нее комнату в коммуналке.

– Ой, – испугалась я, – не хочу с соседями! Катастрофа, голой из ванной не выйти, сама себе не хозяйка, ужасно!