Возвращаясь к описанию боя за 1-й Эстонский поселок, следует отметить, что данные на уровне полков несколько противоречат записям в корпусном журнале боевых действий. Вот как в донесении 391-го пехотного полка описывается бой за 1-й Эстонский поселок 29 августа:

«… Утром заняли один опорный пункт силами штурмовой группы. В 11 ч 30 мин русские выполнили атаку силами полка при поддержке танков (8 танков) с направления западной окраины 1-го Эстонского поселка и прорвали оборонительные позиции соседнего батальона… После прорыва танки повернули на северо-запад и проутюжили позиции 3 батальона и 4 батареи. Уничтожено: 105-мм гаубица, одна пехотная пушка, много тяжелого пехотного оружия…».

Немцев потеснили. Далее говорится, что в контратаку пошел в начале второй половины дня 1-й батальон, однако успеха он не имел. Успех пришел к немцам около 17 ч 30 мин, когда были подбиты 4 оставшихся танка, еще три были подбиты ранее, участок вклинения удалось сузить почти до старой линии обороны. Потери 391-го полка составили 38 человек убитыми, 146 ранеными, 42 пропавшими без вести.

Стоит добавить, что в журнале боевых действий 24-й гвардейской дивизии указывается, что 1-й Эстонский поселок был занят частями 265-й дивизии в 23 часа. Утром этого же дня должна была атаковать сборная боевая группа 223-й дивизии. Но скорее всего, ее действия уже увязывались с штабом 170-й дивизии. И из-за отсутствия документов, сказать что-либо определенное о ней мы не в состоянии.

По немецким данным, подчиненные 170-й танки в контратаке не участвовали из-за неясной ситуации с собственными минными полями. Однако это несколько противоречит приведенным выше сведениям.

Только к 19 ч вечера немецкое командование все же осознало, что быстро восстановить ситуацию ему не удастся. Штаб корпуса требовал ликвидировать части противника между 170 и 227-й дивизиями путем окружения прорвавшихся частей Красной армии. Пока же главной задачей для противника было остановить советское наступление. Более того, к Водригу приехал сам Георг фон Кюхлер. Главный вопрос командующего можно сформулировать просто: «Как?!». Водригу пришлось сослаться на громадное численное превосходство русских, которые оттеснили солдат всего двух батальонов (один из командиров позже предстал перед Военным трибуналом).

Надо отметить, что немецкая артиллерия пока действовала почти безнаказанно. Только часть батарей артиллерийского полка 227-й пехотной дивизии были атакованы бойцами 19-й гвардейской и вели бой в окружении или уже оказались захваченными.

26-й армейский корпус продолжал получить усиление. Прибыл 615-й артиллерийский дивизион (210-мм мортиры) и две батареи 846 дивизиона. Для более гибкого управления артиллерией было введено 113-е артиллерийское командование. Попытка использовать «Тигры» полностью провалилась. К 29 августа два Тигра было уже в нерабочем состоянии. Тяжелые машины были направлены для охраны дороги Мга-Марково, западнее моста через Мойку. А танки Т-3 из батальона были переданы в 2-й танковый батальон 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии, чьи машины вели активные действия в этом районе.

Командир роты 502-го танкового батальона смог высказать, все, что он думает о ситуации самому Кюхлеру. В целом, он назвал район полностью непригодным для действий его танков, которые вдобавок постоянно ломались. Выяснилось, что их негде поставить даже во второй линии – они не могли никуда доехать. Однако скоро должны были прибыть танки из состава 66-го батальона. Их успели отправить в 16-ю армию, и теперь спешно возвращали обратно. Мы еще столкнемся с ними по ходу нашего повествования. Они сыграют свою роль в дальнейших событиях, но в отличие от «Тигров» останутся гораздо менее известными.

Вороново

996-й стрелковый полк, несмотря, на сопротивление противника, обходил противника мелкими группами, и затем уничтожал очаги сопротивления. В середине дня ему удалось овладеть северным домом отдыха, к исходу дня одним батальоном, развернувшись на восток, выс. 43, 0.

Противник пытался вернуть утраченные позиции, переходил в контратаки силами до батальона при поддержке 4 танков, но каждый раз неся потери откатывался назад. После неудачи противник перешел к обороне в районе высот 1 км юго-западнее Поречья.

В то же время учебный батальон вместе с 996-м стрелковым полком вел бой за овладение юго-восточной окраиной Вороново, выбил немцев из траншей, занял ее. Но развить свой успех на север не смог. Немцы бросили против атакующих 95-й саперный батальон из 5-й горнострелковой дивизии. Несмотря на то, что в штаб 26-го корпуса было доложено, что наступление остановлено, это было далеко не так. Другое дело, что и наши части добились немного. Не слишком больших успехов смогла за день добиться и 327-я стрелковая дивизия.

В журнале боевых действий 6-го гвардейского стрелкового корпуса все действия корпуса 30 августа описываются загадочной фразой[104]: «в течение утра и дня части и соединения корпуса атакой в 7 ч утра овладели Синявино, свх Торфяник, контратакой противника с танками были выбиты и отошли в исходное положение». Если бы это соответствовало действительности, то операцию можно было считать уже выигранной…

Что же было на самом деле? Что касается 128-й дивизии, то ее немного потеснили, но ничего серьезного на ее участке не произошло. Самые важные события разворачивались южнее, у Синявино, Гонтовой Липки и озера Синявинского.

Действия 3-й гвардейской дивизии уже в журнале боевых действий 8-й армии описаны скупо и не слишком конкретно: «9 гв сп совместно с 19 гв сд ведет бой фронтом на северо-запад».

Вот как ситуация должна была выглядеть после обращения к немецким документам. Утром в штабе корпуса отказались от попыток сомкнуть фланги 170-й и 227-й дивизий.

Группа Венглера вела бой следующим образом. Часть ее сил отбивала атаки 13-го гвардейского полка с востока вдоль Архангельского тракта. Бойцы полка вновь пытались использовать ампулометы для поджигания забора, но это снова не удалось. Под огнем противника ампулометчики с их опасным грузом вынуждены были подползать на несколько десятков метров и вести огонь. Тут отличился командир ампулометного взвода лейтенант Костромин, который действуя личным примером, вел огонь по забору.

Около Рабочего поселка № 7 ее позиции атаковал 5-й гвардейский стрелковый полк, нашим бойцам неоднократно удавалось перехватывать дорогу Синявино-Гонтовая Липка. 9-й гвардейский стрелковый полк имел задачу наступать на ст. Синявино, Подгорная, и таким образом, он также был вынужден вести бой у Архангельского тракта. Немецкая авиация наносила бомбово-штурмовые удары по нашим частям.

Снабжение 366-го полка становилось все более сложным делом. При попытке прорыва в течение дня было сожжено 4 автомашины. К вечеру немцам все же удалось удержать мост через ручей силами горных стрелков 85-го полка. Однако, 366-й полк и приданные части были окружены, и его снабжение начали осуществлять по воздуху[105].