Я на всякий случай выглянула за дверь.

– Нет. Наверное, дождь разогнал.

– Хвала богам! – Лён закрыл глаза и бессильно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Я закрыла дверь, подошла и запросто присела на широкий подлокотник.

– Что они все от тебя хотели?

– Справедливости, – с унылой торжественностью объявил вампир. – Возвышения правых и обличения виноватых… судьбоносных решений по делу об украденной репке и избиении неверного мужа скалкой…

– Так ты здесь вроде мирового судьи? – догадалась я. И всего-то? Странные у вампиров требования к Повелителю. У нас в Стармине подобных судий пруд пруди, но народной любовью они не пользуются, ибо ошибочно полагают, что весы в руках богини правосудия предназначены для соизмерения доброхотных даров истца и ответчика.

В дверь робко постучали.

– Войдите, – безнадежно вздохнул Повелитель, принимая более достойную позу.

В дверном проеме, ожесточенно толкая друг друга, застряли две вампирши. Ругаться при Повелителе спорщицы постыдились, выражая взаимную неприязнь громким сопением и мрачными взглядами. Весомый тычок в спины помог им оказаться в Доме Совещаний одновременно, и я увидела рыжую коровью морду, с интересом обозревающую внутреннюю отделку покоя. Подумав, корова дернула ухом, обратила на Лёна томный кареглазый взор и тихонько замычала.

– Приветствую вас, Повелитель. – Голоса истицы и ответчицы слились в один.

«Мне уйти?» – показала я глазами на дверь.

Лён отрицательно качнул головой, украдкой толкая меня в бок. Я опомнилась и вскочила с подлокотника.

Вот что значит благородное воспитание! Излучаемая Лёном радость от встречи с коровой могла сравниться только с радостью быка. Обласкав животное взглядом, Лён повернулся к просителям. От него прямо-таки веяло царственным величием, проницательным сочувствием и бесконечной любовью к подданным. Вампирши благоговейно притихли. Я сцеживала улыбку в кулак, вспоминая выражение монаршей физиономии при стуке в дверь.

– Подойдите поближе, – звучно велел Лён, одергивая плащ.

Вампирши сделали несколько робких шагов. Корова не отставала.

– Что привело вас на мой беспристрастный суд, досточтимые истицы? – с отеческой лаской вопросил Повелитель, опасливо наблюдая за несколько вздернутым коровьим хвостом.

«Досточтимые» заговорили, а потом и забранились дуэтом.

– По очереди, по очереди, – поморщился Повелитель.

Вампирши не прочь были говорить по очереди, но каждая хотела высказаться первой.

– Стоп, давайте начнем с вас, – Лён наугад кивнул одной из женщин.

– Пропала у меня, значит, корова, – после короткой смущенной паузы затараторила она. – Хорошая корова, удойная, рыжая.

Вещественное доказательство замычало.

– Месяц ее нет, два, три. А сегодня утром приводит мою Зорьку к соседскому быку на случку эта…

Пристойного определения «этой» истица подобрать не сумела.

– Это точно ваша корова? – уточнил Лён.

– Вот те крест!

Крест вампиру меня позабавил.

– Му-у-у-у! – согласилась корова.

– Верю, – подумав, сказал Лён. – Версия номер два?

Ответчица с готовностью перехватила эстафетную палочку.

– Иду я как-то по лесу, слышу – корова мычит. Жалостливо так мычит, словно на помощь зовет. Я – к ней. Гляжу – свалилась, болезная, в овражек, стоит по брюхо в грязи, уже и выбраться не пытается, так ослабела. Сколько я намучилась, пока ее вытаскивала, потом две недели выхаживала, ночей не спала. Умерла она для прежней хозяйки, распустехи ленивой – та даже искать скотину не пыталась, а как через соседский плетень заприметила, крик подняла: караул, ограбили!

Корова замычала с той же охотой, умоляя Повелителя поскорее разобраться с правом собственности и отпустить несчастное животное на дойку.

– Так оно и было, – констатировал Лён.

– Кто ж она, как не воровка? – не сдавалась истица. – Порядочная вампирша, прежде чем цыпленка приблудного в своем курятнике запереть, всех птичниц окрестных расспросит. А тут слыханное ли дело – дойную корову со двора свела!

– Следить надо лучше за скотиной!

Перепалка возобновилась. «Скотина» тоскливо ей внимала.

– Тихо, уважаемые, тихо! – запротестовал Лён.

– Резать ее вроде жалко, молодая еще, доится прилично, – пожаловалась истица.

Лён заметно смутился, расставаясь с идеей поделить корову механическим способом.

– Скажите, а бык, он того… успел? – неожиданно для самой себя поинтересовалась я.

Корова зарделась.

– Да вроде бы, – неуверенно ответила первая владелица.

– Так она, выходит, стельная? – продолжала я, воодушевляясь. – Пускай тогда истица забирает принадлежащую ей корову, а когда родится теленок, отдаст его ответчице. В качестве премиальных за спасение коровьей жизни.

Лица и морды присутствующих просияли и с надеждой обратились к Лёну.

– Быть по сему, – без колебаний согласился Повелитель.

Корова облегченно облегчилась.

Последовала немая сцена, доставившая мне несказанное удовольствие. Внеся свою посильную лепту, корова с достоинством развернулась и покинула место действия.

Неуловимо потемневшие глаза Повелителя заставили вампирш развить бурную деятельность по устранению конфуза. Лён деликатно молчал, что еще больше нагнетало обстановку. По Дому Совещаний пополз сладковатый душок, милый селянскому сердцу.

– Я хотела бы с вами поговорить… Наедине, – сжалилась я.

– О… да, конечно! – встрепенулся Лён.

Мы наперегонки бросились вон из Дома, оставив дверь нараспашку.

– Изумительно, – пробормотала я, жадно глотая свежий воздух. – Я видела мировых судий, берущих взятки деньгами, продуктами и натурой, но навозом вроде бы еще никто не расплачивался!

Лён мигом отбросил суровую личину вершителя судеб и улыбнулся – задорно, как мальчишка.

– А неплохо у тебя получилось. Не хочешь денек поработать моей советницей?

– Ни за какие коврижки, – отмахнулась я, – чтобы потом неделю страдать от бессонницы, гадая, то ли насоветовала? Я надеюсь, они не солгали насчет коровы – может, стянули у кого-то третьего, а теперь не знают, кому больше причитается – кто веревку отвязывал или кто на стреме стоял?

– Насчет этого можешь не беспокоиться. Меня невозможно обмануть. Как невозможно не думать.

Все у меня внутри перевернулось и захолонуло от жуткой догадки.

– Ты… так ты и есть… телепат? – ахнула я.

– Абсолютный, – просто сказал он. – Мысли, память, подсознание, чувства, звуковые, вкусовые и зрительные образы. Полное подключение, леший бы его побрал!