– Но это Земля? Что же тут случилось?

– Вы ведь знаете, что Земля и Солнце летят в Галактике, верно? Так вот, случилось так – по представлениям умнейших из нас, – что наша планета очутилась в той части космоса, где один физический параметр отличается от привычного для нас в любых соседних частях космоса.

– О каком параметре идет речь?

Чарни опять вздохнул, еще печальнее, и я тут же понял, что эта его привычка очень скоро и очень легко прицепится и ко мне.

– Высокая чувствительность к начальным условиям.

Вот черт.

– Ты говоришь об «эффекте бабочки»?

– Именно.

«Эффект бабочки» относился к числу наиболее обсуждаемых и популярных тем и парадигм, возникших из теории хаоса. Эффект был предложен в качестве метафоры для описания изменений погоды – самой обычной нелинейной и во многом непредсказуемой системы, известной каждому обывателю.

Любое крупное, заметное по своему воздействию явление в погодной системе – ураган, например, – естественно, не рождается сразу на пике силы. Происхождение урагана можно проследить до самого малого возмущения, а его рост и развитие – результат миллиарда перекрывающихся и взаимоумножающихся воздействий. Отсюда возникло модное утверждение, что взмах крыла бабочки в одном полушарии со временем может привести к появлению шторма-убийцы на другой стороне земного шара.

(Другой пример подобной порожденной хаосом «высокой чувствительности к начальным условиям» – наша Солнечная система. Если при помощи компьютера построить, какие изменения претерпевали орбиты планет, то в результате увидите, что за достаточно долгий период орбиты планет изменяются довольно сильно.)

В некотором смысле эта волшебная бабочка обладает огромной, безграничной властью. Затраченная ею пара калорий приводит к перемешиванию тонн атмосферы, молнии обрушиваются мегаваттами, могут оказаться пострадавшими целые территории.

Однако на данной версии Земли «эффект бабочки» был усилен хрен знает во сколько раз, в результате чего все живые существа здесь – птицы, звери и люди – обрели мощь цепочки водородных бомб.

Такую же нестабильную и неуправляемую.

– Да, – продолжил Чарни, видя, что я не только выслушал, но и во многом понял важность его слов, – с тех пор, как над нами простерлась Сень Ее Крыла, цивилизации, какой мы ее знали, пришел конец.

Первый смертоносный удар нанесла серия штормов и ураганов, порожденных невиннейшими движениями. Бури пронеслись по всему земному шару, уничтожив постройки и всю физическую инфраструктуру, с таким трудом воздвигнутую человечеством. Погибли миллионы людей и миллиарды других существ, экосистемы исчезли, легендарной индустрии развлечений как не бывало. По счастью, существенное перемешивание атмосферы выровняло и усреднило температуру и климат по всей планете. Ароматный воздух, который вы вдыхаете, теперь практически одинаков на всех широтах, что позволяет нам, горстке уцелевших, существовать относительно комфортно и обходиться без одежды.

Остальные спутники Чарни, пока он рассказывал, окружали нас, ступая как Граучо, подпрыгивая как Чак Берри, вышагивая как глупая Клиси в ту сторону, где лежали мы. Это было замечательнейшее – если тут уместно это слово – собрание запаршивевших, изборожденных шрамами и лохматых голых тел, которые я когда-либо видел не на страницах глянцевых журналов с фотографиями Дианы Арбус. У некоторых как будто расплавились участки кожи, у других – руки или ноги. Если это называется «существовать с комфортом», то я предпочитаю скорую болезненную смерть.

Чарни продолжил.

– От машин, конечно, толку не было. Как раз наоборот, если честно. Машины сами стали умножителями хаоса! Всякий поршень, коленвал или простой рычаг превратились в источники новой атмосферной нестабильности. Любое устройство, которое передавало вибрации земле, – динамо-машины, масляные насосы, поезда, автомобили – приводили к неутихающим годами мощнейшим землетрясениям, за которыми воспоследовало Пришествие Космического Пожирателя Хвоста.

Но хуже всего, много хуже, хуже смерти – были компьютеры!

– Но какой вред могли причинить вам компьютеры? – удивился я. – Там же почти нет движущихся частей.

Чарни схватился за голову и выразительно вздохнул. Как я понял, он стал вождем своих товарищей только благодаря выдающемуся искусству трагика.

– Компьютеры породили квантовый хаос! А это в тысячи раз хуже, чем все макроскопические аналоги! В новой среде обитания неестественное сочетание потоков электронов в искаженных цепях компьютеров дестабилизировало материю расходящимися волнами! Целые комплексы молекулярных структур нашего мира плавились и корежились, после застывая в самых невероятных формах. Нестабильность держалась потом годами, пока пертурбации не заканчивались и на основе существующих аттракторов в конце концов не устанавливались новые системы.

Люди, которым удалось выжить, – разбросанные небольшие племена, среди которых сейчас есть смэйлы, пойнки, канторы, глики и мы, лоренцы, – научились существовать и, главное, перемещаться в новом мире так, чтобы вызывать наименьшие возмущения. Но у нас нет даже малого преимущества примитивной жизни пещерных людей, и мы не можем осуществить ностальгическую постапокалиптическую фантазию человека о жизни в гармонии с природой. Нет, нам пришлось освоить совершенно новую модель существования, основанную на движениях, управляющих хаосом. Ввиду того, что все и вся теперь непосредственно связано друг с другом, нам приходится очень тщательно обдумывать, за какую нить потянуть.

Словно в подтверждение своих слов, голый мужчина вдруг свалился боком на землю как пустой мешок, будто что-то огромное и угрожающее должно пронестись над его головой.

И в самом деле, что-то действительно пронеслось.

Я узнал достаточно. Мы попали просто в безумный ад! Власть здесь была безграничной – и безгранично бесполезной. Тут невозможно было что-то планировать и воплощать свои планы; но, с другой стороны, можно было сбить с неба солнце, просто неудачно пукнув! Я был готов немедленно убираться из этого бедлама. Думаю, Мунчайлд и Барашек вряд ли стали бы возражать.

Пока местные цеплялись за землю, я вскочил, сбросив песок. Я перенесу нас обратно в Гиландию, в самое безопасное место из известных мне; там у меня будет достаточно времени, чтобы спланировать новое путешествие.

Вскинув руку, я приготовился запустить мой всемогущий йо-йо.

– Остановись! – крикнул Чарни. – Твоя экспонента Ляпунова уже поднялась до опасного предела! Ты спровоцируешь куэтовы возмущения и джулиевы завихрения среди смэйлов, и они отплатят нам тем же!

Как полный идиот, я ответил: