– А, ну да. Тут немного оживленней, чем на вашем среднем фермерском рынке или рыбачьей пристани, но есть и более шумные места.

Я собирался ответить, когда на меня налетел прохожий. Глаза у него, или у нее, размещались повсюду вокруг головы, а вместо рук были щупальца.

– Взклип! – произнесло оно, махнув щупальцами, и продолжило свой путь.

– Ааз?

– Да, малыш?

– Мне только что пришло в голову. А на каком языке говорят на Деве?

– Хм-м-м? А! Не беспокойся об этом, малыш. Здесь говорят на всех языках всех измерений. Не вылупился еще на свет такой девол, который упустит возможность продать что-нибудь только потому, что покупатель не говорит на его языке. Просто оброни несколько слов по-пентийски, и они быстренько приспособятся.

– Ладно, Ааз. Ну, теперь, когда мы здесь, куда направимся первым делом?

Ответа не последовало. Я оторвал взгляд от Базара и взглянул на своего напарника. Он стоял не двигаясь и нюхал воздух.

– Ааз?

– Эй, малыш, ты чувствуешь, чем пахнет? – восторженно спросил он.

Я понюхал воздух.

– Да, – поперхнулся я. – Что-то сдохло?

– Пойдем, малыш. Следуй за мной.

Он нырнул в толпу, не оставив мне иного выбора, кроме как идти по его стопам. По дороге чьи-то руки дергали нас за рукава, и деволы высовывались из своих киосков, ларьков и палаток, подзывая нас, но Ааз не замедлил шага. Я не успел как следует разглядеть ничего из разложенных товаров. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не отстать от Ааза. Одна палатка, однако, приковала мой взгляд.

– Смотри, Ааз! – крикнул я.

– Что?

– В этой палатке идет дождь!

Словно в ответ на мои слова оттуда донесся раскат грома, блеснула молния.

– Да. Ну и что? – скользнул по ней равнодушным взглядом Ааз.

– Там что, продают дождь?

– Нет. Приборы управления погодой. Они рассеяны по всему Базару, вместо того чтобы продаваться в одном секторе. Эти приборы создают друг для друга какие-то помехи.

– И что, здесь везде так зрелищно?

– Это еще не зрелище, малыш. Тут, бывало, устраивали торнадо, пока торговцы из соседних ларьков не пожаловались, и им пришлось ограничиться демонстрацией в ограниченных масштабах. А теперь поторапливайся!

– А куда мы вообще направляемся, Ааз? И что это все-таки за запах?

«Аромат» становился заметно сильнее.

– Это, – торжественно возвестил Ааз, останавливаясь перед куполообразной палаткой, – запах изврской кухни!

– Еда? Мы прошли весь этот путь только для того, чтобы ты мог пообедать?

– В первую очередь, малыш. Я не пробовал приличного обеда с тех пор, как Гаркин отозвал меня прямо с вечеринки и посадил на мель в вашем идиотском измерении.

– Но мы ведь должны подыскать что-нибудь против Иштвана.

– Расслабься, малыш. Я лучше торгуюсь на сытый желудок. Подожди меня здесь. Я ненадолго.

– Подождать здесь? Разве мне нельзя пойти с тобой?

– Не думаю, что тебе этого захочется, малыш. Для всякого, кто не родился на Извре, наша еда выглядит еще хуже, чем пахнет.

Последнее показалось мне маловероятным, но я упрямо продолжал спорить.

– У меня, между прочим, желудок тоже не слабый. Я, когда жил в лесу, ел всякую странную дрянь, и ничего.

– Вот что я тебе скажу, малыш. Главная трудность при употреблении изврской еды – это не дать ей расползтись из миски, пока ты ее ешь.

– Я подожду здесь, – решил я.

– Хорошо. Я уже сказал, я ненадолго. Пока я обедаю, можешь посмотреть на драконов.

– Драконов? – переспросил я, но он уже исчез за пологом палатки.

Я медленно повернулся и посмотрел на выставку товаров позади меня.

Драконы!

Не далее чем в пятнадцати футах от места, где я стоял, находился огромный загон, полный драконов. Большинство зверей было привязано к задней его стенке, что и помешало мне увидеть их, когда мы приближались, но с первого взгляда отпадали всякие сомнения в том, что это именно драконы.

Любопытство заставило меня подойти поближе и присоединиться к небольшой толпе перед загоном. Вонь стояла невообразимая, но после запашка изврской кухни она показалась мне почти приятной.

Я никогда раньше не видел ни одного дракона, но образчики в этом загоне превосходили мои самые смелые фантазии. Они были огромны, добрых десяти – пятнадцати футов в холке и полных тридцати футов в длину. Шеи у них были длинные, змеиные, а когтистые лапы пропахивали в земле глубокие борозды, когда они переминались с лапы на лапу.

Я удивился, увидев, как много тут разновидностей. Мне никогда не приходило в голову, что драконы могут быть разных видов, но эти являли собой живое доказательство моего заблуждения. Кроме зеленых драконов, какими я их всегда себе представлял, тут имелись и красные, и черные, и золотые, и голубые драконы. Был даже один бледно-лиловый. У некоторых имелись крылья. У других – нет. Некоторые отличались широкими, массивными челюстями, а другие – узкими мордами. У некоторых были раскосые глаза-щелочки, а у других – огромные, как луна, глазищи, никогда, казалось, не моргавшие. У всех у них, однако, имелись два общих признака – все они были крупными и выглядели весьма зловеще.

Мое внимание привлек занимавшийся драконами девол. Это был самый большой девол из тех, что я здесь видел, полных восьми футов ростом, с ветвистыми руками. Трудно сказать, кто казался страшней на вид – драконы или их смотритель.

Он вывел на середину загона одного из красных драконов и спустил его с привязи. Зверь поднял голову и обвел толпу горящими желтыми глазами. Толпа отшатнулась на несколько шагов под этим взглядом. Я серьезно подумывал уйти.

Девол крикнул толпе несколько слов на непонятном мне тарабарском языке, а затем взял с козел у стены меч.

Быстрый, как кошка, дракон выгнул шею и плюнул в своего сторожа струей огня. Ударив в девола, пламя каким-то чудом раздвоилось и безвредно прошло по обе стороны от него. Смотритель улыбнулся и, повернувшись, крикнул зрителям еще несколько слов. Когда он это сделал, дракон прыгнул на него с явно кровожадным намерением. Девол бросился наземь и откатился в сторону, зверь же приземлился с таким грохотом, что от него содрогнулась палатка. Дракон стремительно повернулся, но смотритель уже снова был на ногах с высоко поднятым перед глазами зверя амулетом.

Я не понял смысла действий сторожа, но дракон, очевидно, понял, так как присел на задние лапы. На всех явно произвела впечатление свирепость атаки дракона. На меня лично произвел впечатление амулет.

Смотритель поклонился под аплодисменты и пустился катить еще один воз тарабарщины, на этот раз сопровождая слова жестами и восклицаниями.