– А вы, Мари, пока полюбуйтесь экспозицией, – сказал Лео, кивнул на дверь в комнату и засеменил за Георгом.

Девушка толкнула дверь и наткнулась на жадный взгляд огромных зеленых глаз. Напротив входа висел большой, светящийся по решетчатой границе шар, из темных глубин которого на Мари пялилось совершенно невообразимое страшилище.

Курсантка вздрогнула. Страшилище смачно облизнулось и подалось вперед, чуть не ткнувшись разлапистым носом в световую решетку.

И тут же зашевелилось вокруг. Десятки светящихся шаров, кубов, призм, пирамид, гирлянд заколыхались, и со всех сторон к Мари потянулись оскалы и ухмылки. Мари почувствовала себя Снегурочкой, попавшей на елку. Точнее – в елку.

– Ух! – сказала она и перевела дух. – Умеете вы, ребята, произвести впечатление. Мне сказали вами полюбоваться, так что держите спинку прямо.

Оскалы и ухмылки потускнели, но полностью не пропали. Мари обошла первый шар и двинулась вдоль стены, продолжая любоваться экспозицией. Или экспозиция продолжила любоваться ею, тут с какой стороны посмотреть.

Заполняющие большой полутемный зал световые клетки казались хлипкими до ужаса. Но ужасы, заключенные внутри, так не считали, стараясь держаться подальше от светящихся прутьев и одновременно поближе к Мари. Удавалась эта старательная эквилибристика не очень.

«Прутья под напряжением?» – предположила Мари, потрогала ближайшую клетку в форме фонарика и поняла, что нет, не под напряжением. Обитатель фонарика качнулся и раззявил широкие жвала.

– Ой! – сказала Мари, и ужас приободрился. – У тебя же все горло красное! Попроси, чтобы тебя немедленно перевесили со сквозняка.

Простуженный кошмар сник и спрятался в центральную, темную часть фонарика, куда не доставал слабый свет прутьев.

«Ага, понятно. Клетки сделаны из световодов. Граница освещена, и через нее ужасы сбежать не могут. А внутрь световоды не светят, поэтому там темно». Девушка повернулась к соседней цилиндрической клетке. Сначала она смогла рассмотреть только глаза. Присмотревшись, она увидела глаза. Мари старательно протерла глаза (свои), но по-прежнему видела в клетке только глаза (непонятно чьи).

Мари подумала и подмигнула. Глаза в темноте округлились от удивления. Мари поморгала еще немного, но непонятный ужас только таращился, не подавая никаких признаков тела. «Наверно, невидимка с глазами», – решила девушка и отправилась к самой крупной клетке самой сложной формы.

Внутри обитало похожее на богомола существо без глаз и рта. Верхние длинные суставчатые конечности кошмара ощупывали пространство над ним, нижние – шваркали по полу. С довольно неприятным звуком.

– Ку-ку! – сказала Мари.

«Богомол» перестал копошиться и навел лапы на курсантку. Будто посмотрел. Лапы заканчивались причудливыми тонкими пальчиками.

– Хо? – скрипнул он.

– Как тебя зовут, красавчик?

– Лифтогрыз Оригинальный! – раздалось сзади. – Правда, он прелесть?

Девушка оглянулась и убедилась, что переговоры состоялись, причем с наилучшим для коллекционера результатом. Лео в дверном проеме сиял, как начищенный медный таз, а Георг выглядел тускло, как предмет, которым этот таз начистили.

– Он грызет лифты?

– Нет, что вы! Лифты грызет Лифтогрыз Банальный, точнее, Банальный грызет тросы, а потом падает вниз вместе с лифтом, согласитесь, банально, таких я в коллекции не держу. А Лифтогрыз Оригинальный приводит в негодность электропроводку, лифт застревает, Лифтогрыз обхватывает лифт и виртуозно скребет задними конечностями по противоположным стенкам. Представляете, что чувствуют пассажиры?!

Лифтогрыз Оригинальный продемонстрировал работу задних конечностей. Мари представила чувства пассажиров и почувствовала, что очень им сочувствует.

– А вы уже видели Глаза в Темноте? Уникальный экземпляр! Они могут рассредоточиваться на много метров, создавая иллюзию огромного чудовища! По глазам вижу, что видели… А еще у меня есть уникальные Шаги в Тишине! Ну-ка, навострите ушки!

Курсантка навострила ушки и действительно услышала размеренные шаги, перешедшие в протяжный зевок. Лео недовольно зыркнул на Георга, который со скучающим видом расхаживал среди клеток и брезгливо зевал на экспонаты. Заметив взгляд коллекционера, полицейский достал платок и громко высморкался.

– Нет, тишины мы сегодня не дождемся… Ну это не беда, ведь вы, деточка, находитесь в уникальной коллекции. Здесь собраны все ужасы мира! – Старичок запнулся и в порыве честности добавил: – Почти все. Уникальный Паркетный Полоскрип недавно сдох… И уникальный Бамбуковый Постукиватель…

– А чем вы их кормите? – спросила Мари. – Кто их тут боится?

– Отличный вопрос! – сказал Георг. – Чем вы этих тварей кормите? Заманиваете детишек из соседнего садика?

– Детишек? – Лео задумался. – Что ж, в твоем предложении есть резон…

Георг в изумлении приоткрыл рот. Его подчиненная положила руку на наручники.

– Свежий детский страх… Качественный калорийный продукт… – коллекционер пошевелил губами, что-то прикидывая, после чего, к немалому облегчению Мари, решительно произнес: – Нет! Потому что, во-вторых, это, пожалуй, не очень гуманно по отношению к детям.

Георг тихо закрыл рот и отвернулся, безмолвно признавая, что сам виноват – нарушил золотое правило: не шутить чересчур тонко. Особенно в присутствии увлеченных людей, которые слишком часто принимают шутки за руководство к действию.

– А во-первых? – спросила курсантка.

– А во-первых, у меня будут проблемы с полицией, это же очевидно.

«А негуманное обращение с детьми, выходит, причина не очевидная», – хмыкнула Мари.

– Так все-таки, чьими страхами они у вас кормятся?

– За стеной стоматологический кабинет, – начал перечислять Лео, – в приемные часы оттуда идет неплохой поток; неподалеку кинотеатр, когда там крутят ужастики или фильмы с Беном Афлеком, кое-что сюда докатывается; этажом ниже живут на нетрудовые доходы, регулярно боятся прихода налоговой инспекции. Ну и по мелочам время от времени перепадает, – коллекционер ласково улыбнулся. – Вот вы сюда зашли и сразу легкий завтрак моим ребяткам обеспечили.

– Тех нескольких секунд, пока я боялась, им хватило на завтрак? – удивилась Мари.

– Какие несколько секунд? Георг их уже десять минут побаивается.

Инструктор фыркнул.

– Я? Побаиваюсь? Твоих уродцев? Даже не надейся!

– И правильно, – охотно согласился Лео. – Не надо их бояться. Не бойтесь! Здесь вам не причинят никакого вреда.

– Никакого вреда? – кротко переспросил Георг.

– Здесь вам не причинят никакого вреда, – кивнул коллекционер. – Нет в мире существ безобидней кошмаров. Разве только тараканы…

– Нет безобидней?! – старший инспектор закатал рукав, но бить старичка не стал, а лишь сунул тому под нос кулак, показав широкий белый шрам на предплечье. – Вот что мне оставил на память один из ваших безобидных! Хорошо хоть руку оставил…