– Мне не нужны друзья. Одной мне лучше.

– Я тебе не верю. Кому захочется одиночества?

– Так как я не совсем человек, меня не волнуют человеческие потребности. Мне не нужны ни любовь, ни дружба.

– Для нечеловека ты очень по-человечески на все реагируешь. Должно быть, умеешь хорошо врать.

Миён спрятала руки в карманы.

– Ложь помогает мне выжить.

– Что ж, тогда хорошо, что мы тут одни. Никто не услышит, если ты вдруг скажешь правду.

Сказать-то легко. Джихун внезапно понял, как сильно он хотел узнать настоящую Миён. У нее столько тайн. Интересно, не они ли не дают ей рассыпаться на части?

– Я начну, – произнес Джихун. – Я не считаю тебя привлекательной.

Лицо Миён исказила гримаса.

– По-моему, ты говорил что-то про правду.

– А это правда. Да, у тебя красивое лицо, но внутри пусто. Ты никого не подпускаешь близко, потому что думаешь, будто все хотят видеть только красивую картинку. Ты – подделка, и это не привлекательно.

– Если люди увидят меня такой, какая я на самом деле, они меня возненавидят.

– Неправда. Я тебя видел.

«И ты очень красивая», – хотелось добавить Джихуну, но он удержался. Ему казалось, что комплименты о внешности Миён не по душе.

– Но ведь не всю меня, – прошептала девушка.

– Я вижу больше, чем ты думаешь, – настойчиво ответил Джихун. – Ты не замечала, как шарахаешься от людей в коридорах? Будь ты хоть человеком, хоть кумихо – когда ты так себя ведешь, люди начинают думать, что ты терпеть их не можешь, и реагируют соответствующе. А что им еще делать, если ты не даешь никому узнать себя получше?

Миён открыла было рот, собираясь вылить на него все свое бешенство, но вместо этого отвернулась.

«Не зашел ли я слишком далеко?» – подумал Джихун. Обычно он говорил все, что придет на ум. Но в этот раз он пожалел о своих словах: под гневом Миён он увидел затаившуюся боль.

– Я думаю, ты лучше, чем тебе кажется, – попытался разъяснить Джихун свою мысль. – Я слышал, что ты выручила Чханвана.

– Просто я ненавижу хулиганов.

– Видишь? Говорю же, ты лучше, чем думаешь.

Миён закатила глаза.

– То, что я даю отпор плохим людям, не значит, что я вдруг стала хорошей.

Джихун шагнул к Миён. Миён отшагнула назад.

Ему хотелось взять ее за плечи и встряхнуть.

– Тогда почему ты спасла меня?

Миён горько рассмеялась.

– А знаешь, что я делала до того, как спасти тебя? Я высосала всю ци из человека!

Джихуна передернуло, но он не сдвинулся с места. Не может же он ошибаться? Он знал, что Миён хорошая, что она не чудовище.

– Высосала ци? Как вампир?

Миён обессиленно вздохнула.

– Я выкачала из него всю энергию. Медленно, как будто усыпила его.

– Я знал, – произнес Джихун.

– Что знал? – нахмурилась девушка.

– Что ты умеешь сострадать, – пояснил парень. – Ты бы не стала разрывать кого-то на части, как, например, того человека, которого полиция нашла.

Миён затихла, и Джихун было подумал, что она уже не ответит, но в конце концов девушка подала голос:

– Нет, это сделала моя мать. Я так не могу.

– Он был плохим? – спросил Джихун. – Тот, чью ци ты забрала?

– Почему ты так думаешь?

– Предположил из твоих слов. – «То, что я даю отпор плохим людям, не значит, что я вдруг стала хорошей».

– Да, он был негодяем. Он навредил невинному человеку.

– Откуда ты…

– Может, о чем-нибудь другом поговорим? – перебила его девушка. – Ты обещал, что мне здесь станет лучше.

– А, да, конечно. – Джихун мысленно выругал себя за назойливость. Он посмотрел на город. – Иногда я представляю, как втыкаю метку в ту часть города, куда хочу поехать. Своеобразная 3D-карта.

– Ага. – Миён, помычав, осмотрела вид и наконец показала на реку. – Хочу туда. На Ханган.

– Хочешь увидеть весь Ханган? – переспросил Джихун.

– Не весь, конечно. Но я бы хотела пройтись по дорожке вдоль реки, может, даже на велосипеде покататься. Или посидеть у воды. Летом, наверное, хорошо.

Джихун обратил внимание на тоску в ее голосе.

– Тебе нравится вода?

– Нет. Я в ужасе от нее, если честно.

– Правда? – удивился парень.

– Да. Всегда боялась. Когда мне было пять, Йена записала меня в бассейн, но я не смогла туда даже зайти. Я поначалу думала, что все из-за моей лисьей половины, но у матери проблем с водой нет. Еще одно доказательство, что я слабее ее.

– Почему ты мне об этом рассказываешь?

– Ты же сказал, что я пустая. Вот, заполняю пустоту.

Джихун кивнул.

– Все мы чего-то боимся.

– А тебя что пугает?

– Лягушки, – мигом ответил он.

– Лягушки? – недоверчиво повторила Миён.

– Они склизкие, а задние ноги у них ненормально сильные. Стремно, – Джихун поежился.

Он добился своего: его ответ разрядил обстановку, и Миён рассмеялась.

Девушка наморщила нос, а глаза ее засияли, как две половинки луны.

– Вот, теперь ты выглядишь привлекательно, – прошептал Джихун.

Она раскрыла было рот, потом закрыла – как будто сначала собиралась что-то произнести, но решила промолчать. Ее глаза тщательно его изучали. Джихун почти слышал, как в голове девушки вращаются шестеренки, пытаясь разобраться в нем.

– Нам пора возвращаться. – Миён направилась обратно к скутеру.

17

Миён сомневалась, стоит ли ей сейчас ехать домой. Новый талисман покоился в кармане, рядом с бусиной. Два секрета, которые она скрывала от матери. Секреты, о которых девушке пока не хотелось думать.

Джихун припарковался за небольшим квадратным домом. В воздухе витал насыщенный запах твенджан ччигэ[75]. Такое простое блюдо, но не нашлось бы корейца, которого этот запах не успокаивает.

– Где мы? – спросила Миён, слезая со скутера.

Но, прежде чем Джихун успел ответить, раздался голос:

– Джихун-а, ты нашел мне замену?

Парень усмехнулся и обернулся к старушке, сидевшей на деревянном помосте через дорогу: