– У тебя пистолет не настоящий. Пугач, отсюда вижу.

– Брось, сказала! – разозлилась я.

– Что тебе надо?

Я не ответила. Ладно, если с ключом ему больше нравится, пускай. Единственный выход я заблокировала, не сбежит. Я опустила пистолет, стряхнула с колченогой табуретки стопку газет и уселась, не сводя глаз с парня. Рюкзак я бросила под ноги.

Не похож он что-то на сторожа.

Худая долговязая фигура, юное лицо – просто студент на подработке. Каморка с низкими неровными потолками мало ему подходила. Тусклая лампа на длинном черном шнуре отбрасывала страшные готические тени.

Он медленно опустил ключ.

– Ты кто?

– Яна Кац.

Железяка звякнула об пол, и парень стремительно присел на корточки.

Я улыбнулась.

– Живот прихватило? На меня многие так реагируют.

– Очень смешно, – сморщился он. – Слушай, я не хочу с тобой ругаться…

Я кивала, с издевкой глядя на него. Да, нисколько в этом не сомневаюсь.

– И в ваши разборки лезть не хочу. Не знаю, зачем ты пришла, но давай не будем… торопиться с выводами.

– Какие разборки?

– Эти, – он закатил глаза к потолку и добавил. – Не знаю, что вы задумали и даже слышать не хочу! Зачем ты пришла?

– Какие еще разборки? – повторила я.

Он замялся. Что-то тут не так.

– Как тебя зовут?

– Макс, – он косо посмотрел на меня.

– Так говоришь, будто это что-то значит. Почему ты меня испугался? Ты же узнал меня, верно? Откуда?

Он удивленно показал на меня глазами и похлопал по своей ладони, указательным пальцем коснувшись безымянного. Я уставилась на свою руку и обнаружила там кольцо.

– И что? – зло спросила я. – Мое кольцо каждая собака в городе знает? Или стой, ты тоже хотел его спереть?

Увидев сложную гамму чувств на лице Макса, я осеклась. Страх, паника, словно я обвинила его в чем-то серьезном. Он взмахнул руками, пытаясь встать.

– Сидеть, – на всякий случай сказала я.

Он сел обратно и закрыл лицо руками.

– Что ты от меня хочешь? В чем я провинился? – с неподдельным отчаянием спросил он.

– Чем ты занимаешься, Макс?

– Я оценщик.

– Ты знаешь Веру? Она здесь работала?

– Ерунда полнейшая. Знакомая. Приходила спрашивать, что я про кольцо знаю. Она как объяснила, что за кольцо – я за голову схватился! Не лезь, говорю! – он тоскливо посмотрел на меня. – Ты пойми, она не виновата. Ведь сразу передумала! Кто в своем уме в чужие разборки полезет? А потом… ушла она, короче. И на следующий день понеслось – менты, репортеры понаехали. Может, зря я сказал? Может, промолчал бы, так ничего бы не случилось?

– Что ты ей сказал?

Он продолжил, не слыша вопроса. Карие глаза были расширенными и потрясенными.

– До сих пор на иголках. Через неделю к Ренате, что говорить не представляю… Не скажешь – сами узнают, потом не открутишься. А скажешь… потом не одни, так другие накажут. Ты вот мне сама скажи – что ей говорить?

– Кому?

– Ренате. Может, не упоминать кольцо?

– Какое кольцо? При чем тут Рената?

– При том, что про кольцо мне придется рассказать, а она сделает выводы. Твой муж потом не придет меня убивать?

– Откуда ты знаешь Эмиля? – напряглась я.

Макс улыбнулся. Улыбка на бледном лице с расширенными зрачками выглядела, мягко говоря, сумасшедшей.

– Ты зачем вообще пришла?

По коже пробежали мурашки, рука вздрогнула и пистолет глухо звякнул об табуретную ножку. Макс принял это за попытку призвать его к порядку и выставил вперед руки.

– Я не при чем! И не хочу впутываться.

– Стоп, – медленно и проникновенно произнесла я. – Давай с начала. Кто ты?

– Макс, – он нервно хохотнул. – Оценщик. Работаю тут, вещички смотрю…

– А Верка?

– Знакомая моя…

– Так. И она пришла к тебе и спросила о кольце. Об этом, – я показала руку. – Потому что хотела его получить. Она тебе его показывала?

– Нет, я…

– Тихо. Описала на словах, а ты его узнал, так? Что ты ей рассказал? Что в нем ужасного?

Он хмыкнул и неожиданно успокоился.

– А ты что, не знаешь?

– Отвечай, – разозлилась я.

– Это сигнал. Вампиры надевают эти кольца на того, кого надо беречь.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я раз в две недели хожу к психоаналитику, – он потер переносицу пальцами. – Короче, мне рассказывать Ренате про это или нет?

– Какая разница? – не поняла я.

– А если твоему мужу это не понравится? Я знаю, зачем он на тебя его надел? Он мне потом… Я ведь Вере объяснил, что это за вещь, сказал, чтобы не лезла в солянку, а она… Я понимаю, виновата, но Верка не знала! Ее убили ни за что!

– Зачем ей понадобилось кольцо?

– Не знаю. Вроде дело ей предложили, достать его. Без подробностей.

– Кто предложил?

– Да не знаю я! – психанул он.

Я тяжело вздохнула, похоронив лицо в ладонях.

«Оставь мне колечко, в залог. Что-то мне говорит – ты за ним вернешься».

Вот Андрей, вот сволочь! Он еще тогда узнал его.

– Ты вампир? Откуда ты знаешь их дела?

– Не дела – вещи. Я же оценщик.

– Все вампиры его узнают? Предположим, я покажу кольцо вампиру, он поймет, что меня чревато трогать?

– Какой с него толк иначе?

– И в каких случаях его обычно применяют?

– В разных… Когда есть причины. При опасных предприятиях, для нужных людей. Он тебя за что-то ценит.

Да, конечно.

– А ты мне не вкручиваешь?

Он обиженно фыркнул.

Я встала с табурета, сунула пистолет в кобуру. Макс не врет: такой ужас не сыграешь. Когда я намекнула, что он тоже мог пытаться заполучить кольцо, его от страха чуть не парализовало.

Значит, это серьезный проступок.

Эмиль подарил мне кольцо и уехал в «командировку». Нервничал, чего-то опасался. Он велел сидеть дома и изображать счастливую жизнь.

И в результате его убили.

Детали складывались в картинку. На него давили, мало его наказали три года назад, взяв под контроль и принудив жить со мной, теперь мэр решил забрать последнее – бизнес, деньги, а значит и остатки уважения.