объявлены банкротами. Разбазаривание ресурсов банка прекратилось лишь в марте 1996 года, когда лицензия была аннулирована Центральным банком. Вскоре после этого прогремели выстрелы в окна квартиры Сергея Дубинина, председателя Центрального банка. К 17 июля 1996 года, когда «Чара-банк» был объявлен банкротом и было назначено новое руководство, счета банка опустели, а документация была уничтожена.

В октябре была учреждена ликвидационная комиссия, и ГУВД Москвы создало следственную группу под руководством майора Михаила Ларина, занявшуюся поисками скрытого имущества банка. Несмотря на то что комиссия начала свою работу через два года после краха банка, группа достигла значительных успехов в обнаружении собственности, которую приобрели на деньги банка, по закону принадлежавшую его инвесторам.

1 апреля 1997 года Ларин арестовал Францеву, которая неожиданно вернулась в Москву из Испании, и допросил ее в тюрьме «Матросская тишина», где, как сообщала газета «Сегодня», «он узнал много интересного». 25 апреля был устроен аукцион, на котором были выставлены десять квартир в двух зданиях в центре Москвы — одно на Пречистенке, а другое на Большой Серпуховской улице — следы которых вели к «Чара-банку». В этих домах уже жили несколько генералов Министерства внутренних дел и Сергей Медведев, бывший пресс-секретарь президента Ельцина. Квартиры были проданы за 9 млрд рублей, а деньги начали использовать на возмещение долгов инвесторам банка. Когда комитет муниципального жилищного строительства отказался передать право собственности на квартиры покупателям, Тверской муниципальный суд возбудил уголовное дело против комитета за невыполнение решения суда.

Следственная группа вскоре также установила, что собственность «Чара-банка» записана на подставные фирмы, расположенные на улице Сретенке, в Митине и на Ломоносовском проспекте.

У инвесторов, в том числе и у Осиповой, появилась надежда. Но 23 мая, в газете «Сегодня» она с ужасом прочитала заголовок: «Убит хранитель секретов „Чара-банка“; никто из его коллег не верит в версию самоубийства». Ларина нашли мертвым в квартире отца, голова его была прострелена из его же пистолета, который он держал в руке. В статье говорилось, что никто не подозревал, что Ларин помышлял о самоубийстве. Скорее всего его смерть говорила о том, что убийство было совершено киллерами, проникшими в его квартиру под видом милиционеров. Оружие могли вложить в руку Ларина уже после того, как его застрелили.

Через какое-то время после убийства Ларина Осипова изменила свое отношение к пропаже денег. Хотя раньше она и другие вкладчики обращались к правительству со слабой надеждой, что власти попытаются помочь им спасти хоть часть их сбережений, теперь она поняла, что те, кто обманул ее, сами были частью правительства. Теперь у нее не было надежды, поскольку те, кто ее обманул, могли не бояться правоохранительных органов.

6. Рабочие

Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит и род приходит, а земля пребывает во веки

Екклезиаст. 1:3–4.

Рязань, февраль 1998 года

Лидер независимого профсоюза Людмила Тихонова сказала директору текстильной фабрики «Голубая Ока» Виктору Бурякову: «У одной из наших женщин обнаружили лейкемию. Ей нужны средства на еду и лекарства. Прошу вас, выдайте ей причитающиеся деньги».

На улице при свете сумерек тающий снег превращался в серую слякоть. Автобусы и грузовики устало ехали в холодной темноте, а пешеходы, недавно закончившие работу, толпились на тротуарах, где фабричные работницы продавали в палатках сшитые на фабрике рубашки.

— Я ничего не могу сделать, — ответил Буряков. — У многих тяжелое положение. Мы не можем всем помочь.

— Но ведь это не обычная простуда, а тяжелое заболевание. Если бы у вашей матери или сестры такое обнаружили, как бы вы поступили?

— Как только у нас появятся деньги, мы окажем ей помощь.

Людмила встала, чтобы уйти. Она не верила Бурякову, но была потрясена его цинизмом. В ту минуту она поняла, как мало значили рабочие в глазах директора фабрики. Он не хотел заплатить смертельно больной женщине причитающиеся ей деньги, хотя это могло спасти ей жизнь.

На фабрике «Голубая Ока», которая размещалась в трехэтажном кирпичном здании на оживленной улице неподалеку от Рязанского кремля, работало 500 человек. Там шили мужские рубашки, простыни, военные мундиры и средства маскировки. В основном здесь работали молодые одинокие женщины, многие из которых выросли сиротами. Заработки на фабрике были низкими, но платили их регулярно. Однако в 1996 году Министерство обороны, самый крупный заказчик фабрики, сократил свои заказы, и работницам перестали выплачивать зарплату.

Вначале дирекция уверяла, что задержка временная, но не уточняла, когда же работницы получат зарплату. В то же время было предложено платить зарплату рубашками. Некоторые работницы согласились на это предложение, и теперь пять дней в неделю они шили рубашки, а остальное время пытались их продать. Другие отказались от такой зарплаты и настаивали на том, чтобы им заплатили причитавшиеся им деньги. Прошло уже три года, но они продолжали ждать.

На протяжении весны, лета и осени женщины как-то существовали благодаря помощи своих родственников из деревни, которые делились с ними продуктами, выращенной на своих участках. Но когда пришла холодная зима, работницы стали болеть. Они худели и слабели, нередко у них случались обмороки и носовые кровотечения. Врачи, приезжавшие на фабрику по вызовам из службы «скорой помощи», говорили, что работницы страдают от истощения и недоедания.

Наконец в феврале 1997 года, не получая заработную плату 11 месяцев, работницы решили устроить забастовку. В последний день месяца был организован независимый профсоюз, и Тихонову выбрали председателем. Затем женщины разошлись по своим цехам, но работать отказались.

Такое поведение обычно покорных работниц произвело впечатление на руководство. Боссы подходили к работницам и пытались убедить их прекратить забастовку. «Потерпите немного, приступайте к работе», — говорили они. «Мы уже достаточно терпели», — отвечали женщины. Забастовка длилась два месяца, несмотря на неоднократные угрозы со стороны руководства. В конце мая директора фабрики Людмилу Андрееву сменил Буряков. Вскоре после его прихода, 31 мая, работницы прекратили бастовать, в ответ на это Буряков выплатил каждой из них от 50 до 100 рублей. Благодаря этому многие смогли впервые за много месяцев купить себе продукты.

В оставшиеся месяцы 1997 года работницам выплачивали зарплату, достаточную для того, чтобы хоть как-то заставить их работать. Помимо других заказов, однажды фабрика получила заказ из одной американской тюрьмы, и женщины начали шить фланелевые пижамы для американских заключенных. К изумлению работниц, пижамы были из высококачественного материала и шились с пуговицами, карманами и декоративными элементами.

В феврале 1998 года частичные выплаты зарплаты прекратились. Буряков объяснял это тем, отсутствием денег, но работницы восприняли его заявление с недоверием.